У Снаута день рождения. Он приглашает своих коллег встретиться в библиотеке Космической станции. Втайне Снаут надеется, что состоится примирение между Сарториусом и Кельвиным. Крис приходит вместе с Хари.
Сарториус: Ну что ж, я думаю,
виновник торжества уже не явится…
Крис: Почему?
Сарториус: А может быть, у него «гости»?
Обратите внимание, какое тяжелое выражение лица у Криса. Он — не он: у него глубочайшая депрессия. Сжатые губы, сведённые скулы — не лицо, а маска. Хорошо ещё, что не видно глаз, в которых, наверняка, бьётся отчаяние безысходности. Такой человек не способен к активному действию. Крис — бо́льшая жертва, в сравнении с Хари. Она точно это чувствует.
Входит Снаут в парадном пиджаке с ободранным рукавом. Подходит к Хари, целует её руку.
Снаут: О, все уже в сборе.
Сарториус: Ты опоздал на полтора часа.
Снаут: Что это ты читаешь? (Крис изучает труд по соляристике.) Всё это — хлам. Хлам. Где же… Вот (Снаут достает роман «Дон Кихот».)
Снаут: Они приходят по ночам, а спать-то когда-нибудь нужно. Вот проблема: человек потерял сон.
Крис (читает Гимн СНУ из романа Сервантеса «Дон Кихот»): «Я знаю, синьор, только одно: когда я сплю, я не знаю ни страха, ни трудов, ни блаженства. Спасибо тому, кто изобрёл СОН. Это — единая для всех монета, единые для всех весы, равняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца. Одним только СОН плох: говорят, что он смахивает на СМЕРТЬ»…
Сарториус: Всё это прекрасно, но может быть вы и мне, наконец, дадите высказаться. Я предлагаю выпить за Снаута, за его мужество, за УМЕНИЕ НЕ ЗАБЫВАТЬ О ДОЛГЕ. За Науку и за Снаута.
Снаут: Наука — чепуха. В этой ситуации равно беспомощны и посредственность, и гениальность.
Выстраданное откровение Снаута:
МЫ ВОВСЕ НЕ ХОТИМ ЗАВОЕВЫВАТЬ НИКАКОЙ КОСМОС.
МЫ ХОТИМ РАСШИРИТЬ ГРАНИЦЫ ЗЕМЛИ ДО ЕГО ГРАНИЦ.
МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ДЕЛАТЬ С ИНЫМИ МИРАМИ.
НАМ НЕ НУЖНО ДРУГИХ МИРОВ, НАМ НУЖНО ЗЕРКАЛО.
МЫ ВСЕ БЬЕМСЯ НАД КОНТАКТОМ И НИКОГДА НЕ НАЙДЕМ ЕГО.
МЫ В ГЛУПОМ ПОЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА,
РВУЩЕГОСЯ К ЦЕЛИ, КОТОРОЙ ОН БОИТСЯ,
КОТОРАЯ ЕМУ НЕ НУЖНА. ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ЧЕЛОВЕК.
Снаут: Выпьем за Гибаряна, за память о нём, хотя он и испугался.
Крис: Нет, Гибарян не испугался. Бывают вещи пострашнее. Он умер от безвыходности. Он думал, что всё это происходит только с ним…
Сарториус: Боже мой, о чём вы… Все эти душераздирающие переливы — просто достоевщина и ничего более. Я знаю своё место — я работаю.
ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ПРИРОДОЙ, ЧТОБЫ ПОЗНАВАТЬ ЕЕ.
БЕСКОНЕЧНО ДВИГАЯСЬ К ИСТИНЕ,
ЧЕЛОВЕК ОБРЕЧЕН НА ПОЗНАНИЕ. ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ — БЛАЖЬ.
Сарториус (переходя на совсем недопустимый тон): Позвольте Вас спросить, уважаемый коллега, зачем Вы прилетели сюда — на Солярис? Вы что, много работаете? Простите, но кроме романа с Вашей бывшей женой, Вас ничего не интересует. Вы целыми днями валяетесь в постели из идейных соображений. Таким способом исполняете свой ДОЛГ? Вы потеряли чувство реальности. Простите, Вы — просто бездельник.
Снаут: Хватит, хорошего понемногу. Мы пьём за Гибаряна.
Сарториус: Не за Гибаряна, а за Человека.
Крис: Вы хотите сказать, что Гибарян не был Человеком?
Снаут: Прекрати, Крис. Ещё не хватает, чтобы мы ссорились. В конце концов, у меня сегодня день рождения.
Монолог Хари о ЧЕЛОВЕЧНОСТИ:
Конечно, но мне кажется, что Крис Кельвин более последователен, чем вы оба. ВО ВНЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ ОН ВЕДЁТ СЕБЯ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ. А вы делаете вид, что всё это вас не касается и считаете своих «гостей» (вы, кажется, так нас называете) чем-то внешним, мешающим, а ведь это — ВЫ САМИ, ВАША СОВЕСТЬ. А Крис меня любит, Может быть, он не меня любит, а защищается от самого себя мною — живой. Впрочем, не важно, почему человек любит: это у всех по-разному. Я ненавижу вас всех…
Сарториус: Я попросил бы Вас…
Хари: Прошу Вас, не перебивайте меня, я все же женщина…
Сарториус: ДА ВЫ НЕ ЖЕНЩИНА, НЕ ЧЕЛОВЕК, ПОЙМИТЕ ВЫ НАКОНЕЦ, ЕСЛИ ВЫ ВООБЩЕ СПОСОБНЫ ЧТО-ЛИБО ПОНИМАТЬ. ХАРИ НЕТ — ОНА УМЕРЛА, А ВЫ — ТОЛЬКО ЕЕ ПОВТОРЕНИЕ, МЕХАНИЧЕСКОЕ ПОВТОРЕНИЕ, КОПИЯ, МАТРИЦА.
.
Хари: Да, может быть, но я становлюсь человеком. Чувствую нисколько не меньше, чем вы и, поверьте, я уже могу обходиться без него. Я ЛЮБЛЮ ЕГО — ЗНАЧИТ, Я ЧЕЛОВЕК. Вы очень жестоки…
Хари плачет. Крис подходит к ней и становится перед нею на колени.
Сарториус: Встаньте! Немедленно встаньте!!!
Дорогой мой, ведь это же легче всего…
Снаут: Напрасно мы ссоримся: мы теряем достоинство, человеческий облик.
Хари: Нет, вы —люди, каждый по-своему, поэтому вы и ссоритесь.
Сарториус уходит. За ним уходят Крис и Снаут.
СНАУТ И КЕЛЬВИН НАЕДИНЕ. СОВЕРШЕННО ОЧЕВИДНО, ЧТО ВСЕ ИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ПОПАЛИ В ПОРОЧНЫЙ КРУГ.
Снаут: А что, разве человек, который готов положить жизнь ради этого Контакта, чтобы узнать, чего он стоит, имеет полное моральное право учить других? А ты веришь в нашу МИССИЮ, Кельвин? Я к себе не пойду: важно не уснуть. Я пойду к Фаусту в лабораторию, где наш Фауст — Сарториус ищет средство ПРОТИВ БЕССМЕРТИЯ. А мы… Слушай, давай откроем донные люки и будем кричать туда — вниз, вдруг услышит. А может быть, как там его зовут, высечем его розгами или помолимся ему… Что случилось?!
Крис: Мне кажется, я захлопнул дверь, она там одна!
Снаут: Иди, мне уже лучше. Не забудь, станция делает манёвр в 17.00, БУДЕТ 30 СЕКУНД НЕВЕСОМОСТИ.
Крис: Хари?!
Хари: Прости, милый, я немного задумалась. Что-нибудь случилось?
Крис: Нет, ничего, всё в порядке.
Созерцая картины Брейгеля, задумалась Хари о своем — ЧТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК…
Цитируется «Потерянный рай» Джона Мильтона.
Нигде не изгибаясь; под лесной
Горой она скрывалась в глубине
Скалистых недр. Всевышний водрузил
Ту гору над рекою, чтоб земля
Вбирала жадно влагу, чтоб вода
По жилам почвы подымалась вверх
И, вырвавшись наружу, ключевой
Струей, дробясь на множество ручьев,
Обильно орошала Райский сад.
… На лугу
Покоились коровы и глазели,
Насытясь или жвачку на ходу
Жуя, плелись к ночлегу. Между тем
Склонялось ниже солнце и уже
К далеким океанским островам
Приблизилось…
Адам говорит:
… а я лишь стороной
Задет проклятьем, — проклята Земля;
Я должен хлеб свой добывать в трудах.
Что за беда! Была бы хуже праздность.
Меня поддержит труд и укрепит.
Прекрасные, счастливые места,
Различных сельских видов сочетанье!
Без страха сможем нашу жизнь прожить,
Пока последний не вкусим покой
И отойдем во прах — родной наш дом.
Замечательное свойство этой картины заключается в том, что написана она с высоты птичьего полета, даже выше — из Космоса, потому что открывается в ней безбрежность земных далей. Хари разглядывает Землю, но она — планета эта — ей неведома, как и то, что собой представляют земляне. Хари видит ОБРАЗ СЧАСТЬЯ, что заключается в обычном мирном труде и незатейливых развлечениях на бескрайних просторах Земли…
ЗЕМЛЯ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА — УЮТНЫЙ ДОМ,
А НЕ ОБИТЕЛЬ ПЕЧАЛИ…
Охотники и собаки словно «вступают» в картину сверху-слева и идут по свежему снегу вперед. Чувствуется, как трудно идти по глубоким сугробам, но движения людей упруги и уверенны. Снег хрустит под ногами. Дрожит морозный воздух. Движению охотников вглубь картины вторит ритм чередования древесных стволов. Оранжевым пламенем полыхает костер, разведенный на снегу. Столь противоположные тона, теплые и холодные, не спорят между собой, а создают общую чудесную гармонию красок.
В сравнении с необъятной долиной и неприступными горами люди должны казаться крошечными, но это не так. Пространство брейгелевской картины соразмерно человеку. Он мал, но ни в коем случае не ничтожен — ведь его повседневные заботы и радости сопряжены с величественной жизнью природы, с вековечной сменой времен года.
ИДУТ МУЖИ — ХОЗЯЕВА ЗЕМЛИ…
Цитируется «Потерянный рай» Джона Мильтона.
… Творцу принадлежат
Земля и Небо, — не один утес
Эдемский этот! Сушу, и моря,
И воздух вездесущностью своей
Он наполняет и любую тварь
Могучей силой действенной живит,
Питает, согревает. Он во власть
Всю Землю дал тебе, — не малый дар;
Так не считай, что ограничил Бог
Эдемским или Райским рубежом
Свое присутствие.
Зритель, вслед за художником, смотрит на Землю с большой высоты: так видит мир парящая в поднебесье птица или человек, поднявшийся на вершину высокой горы. Что видит птица, свободно парящая в Небе? Всю Землю в целом и в деталях… Горы и долины. Деревья и дома. Птица парит. Птица царит, упиваясь свободой своего движенья, мерность которому задают горы, что подобны волнам бушующего Океана…
Широко раскинув крылья, над головами людей летит птица. Она, равно как и все живое и неживое на картине, — часть этого мира, грандиозного и величественного, но в то же время близкого и благожелательного к людям.
Люди заняты своими повседневным делами. Кто-то в зимнюю пору катается на коньках. Кто-то занят подводным зимним ловом. Их лиц не видно, но фигуры написаны так легко и в то же время твердо, что они кажутся удивительно реальными на фоне снега и льда. Не видишь лиц, но чувствуешь ясно: людям свойственны…
ВЕЛИЧАЙШИЕ В МИРЕ БЛАГА —
НЕВИННОСТЬ И ЧИСТАЯ ПРОСТОТА.
И ЭТИ СВОЙСТВА ИХ ВОЗВРАЩАЮТ В МИР
ПОТЕРЯННЫЙ ПРАРОДИТЕЛЯМИ ЗЕМНОЙ РАЙ.
Кажутся таинственными и одинокими заснеженные скалы у горизонта. А в домах с засыпанными снегом крышами тепло. К теплу домашнего очага стремятся замерзшие охотники, сопровождаемые собаками. На льду веселятся дети, а взрослые жители спешат по своим делам. Женщина на мостике несет к дому хворост. Праздничный вид имеют заснеженные улицы, нарядные домики, башенки, колокольня, возвышающаяся вдали. Над всем этим белым великолепием, уходящим далеко за горизонт, разливаются ПОКОЙ и СЧАСТЬЕ. Здесь нет того, что наполняло земную жизнь Хари…
Цитируется «Потерянный рай» Джона Мильтона.
В попреках обоюдных зря текли
Часы; никто себя не осуждал,
И тщетным спорам не было конца.
Здесь женщины следуют Божьему завету, данному им при изгнании из Рая. Тому самому завету, который нарушила Хари:
Уйдешь ты не одна, с тобою — муж;
Ступай за ним, и где б он ни избрал
Пристанище, твоя отчизна — там!
Здесь действуют те простые истины, которые каждому нужно знать, чтобы РАЙ ЗЕМНОЙ СТАЛ ДОСТОЯНИЕМ ДУШИ…
У Брейгеля есть и другая картина — «Ловушка для птиц». Не птиц, а маленьких птичек. В мире, где всё взаимосвязано, размер не имеет значения.
Только бы ПТИЦА-ХАРИ не увидела подобный сюжет, не то ей станет СТРАШЕН МИР ЗЕМНОЙ.
ПУСТЬ ПТИЦЫ ПАРЯТ. ПУСТЬ ПТИЦЫ ЛЕТЯТ.
ПУСТЬ ВЗДЫМАЮТСЯ СКАЛАМИ ГОРЫ,
НЕ НАРУШАЯ НИЧЬЕЙ СВОБОДЫ БЫТИЯ…
ОСЛАБЛЕНИЕ СВЯЗИ С ОКЕАНОМ, СТАНОВЯЩЕЕСЯ МГНОВЕНИЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СЧАСТЬЯ, ПЕРЕЖИТОГО ХАРИ… Звучит музыка Эдуарда Артемьева «Слушая Баха (Земля)».
Андрей Тарковский сохранил имена, данные героям фильма Станиславом Лемом. Попробуем понять значение имени Хари, пользуясь двумя понятиями: «харизма» и «хариты». Харизма — дар, милость; хариты — прелесть, радость. В античности и христианстве то — высшая милость, благодать, ниспосланная Богом, дар небес. В творчестве — необыкновенные способности, исключительная одаренность, расцениваемые как милость Божия («священный огонь», вдохновение, гений, призвание, талант). На языке Сарториуса Хари — «замечательный экземпляр». И замечательность её заключается в следующем:
БУДУЧИ ИНОЙ «ПО КРОВИ» СИСТЕМОЙ, ОНА СТАНОВИТСЯ ЧЕЛОВЕКОМ ПО СЕРДЦУ:
ЧЕЛОВЕКОМ ЛЮБЯЩИМ И ЛЮБИМЫМ…
НЕВЕСОМОСТЬ В ФИЗИЧЕСКОМ СМЫСЛЕ —
ОБРЕТЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО БЫТИЯ,
НЕЗАВИСИМОГО ОТ ЧУЖДОЙ ПРИРОДЫ,
КОТОРОЙ ЕЁ НАДЕЛИЛ СОЗДАТЕЛЬ-ОКЕАН.
ХАРИ СВОБОДНА, ПУСТЬ НА МГНОВЕНИЕ,
НО МГНОВЕНИЕ ЭТО ПОЗВОЛЯЕТ ЕЙ
ОЩУТИТЬ ПОДЛИННОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЧАСТЬЕ…
ОСЛАБЛЕНИЕ СВЯЗИ С ОКЕАНОМ, СТАНОВЯЩЕЕСЯ МГНОВЕНИЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СЧАСТЬЯ, ПЕРЕЖИТОГО ХАРИ… Звучит музыка Эдуарда Артемьева «Слушая Баха (Земля)».
ХАРИ ПАРИТ,
УДЕРЖИВАЕМАЯ ЛИШЬ ЕГО ОБЪЯТИЯМИ.
ЭТО ПАРЕНИЕ — СЧАСТЬЕ ДУШЕВНОГО СЛИЯНИЯ
С ЛЮБИМЫМ, ОБРЕТЁННОЕ ЦЕНОЙ БЕЗЫСХОДНОСТИ.
В РЕАЛЬНОСТИ ЗДЕСЬ-СЕЙЧАС ВСЁ ПРЕКРАТИТСЯ:
ОНА БЕССМЕРТНА — ОН СМЕРТЕН,
ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ ОКЕАНУ, ОН — ЗЕМЛЕ.
НО МГНОВЕНИЕ СЧАСТЬЯ ПОДАРЕНО ЕЙ,
И ОНА ПЕРЕЖИВАЕТ ЕГО СО ВСЕЙ САМООТДАЧЕЙ.
ХАРИ ПАРИТ, ХАРИ ЛЕТИТ,
ВСЁ ЗЕМНОЕ И НЕБЕСНОЕ В СЕБЕ СОЧЕТАЯ…
Питер Брейгель Старший. «Ловушка для птиц». Фрагмент,
рассказывающий о том, что счастье может быть мгновенным.
По чьей воле? Бога, дьявола? Из-за несовершенства людей?..
<— Т. III. 5. «СОЛЯРИС»: ПОИСК «ПОТЕРЯННОГО РАЯ»
Т. III. 7. «СОЛЯРИС»: ПЛАТА «РЫЦАРЕЙ» ЗА «СВЯТОЙ КОНТАКТ» —>