Есть пилоны — не колонны: просветные башни… Есть подпружные арки, траектория которых подобна американским или русским горам, по которым любители острых ощущений мчатся в пропасти. Есть дыхание во всех этих архитектурных затеях, что дарит надежду не быть подавленным общим безумием. Вы были в Саграда Фамилиа? Если были, то, верю, со мной согласитесь: все гениальное безумно, все безумное запредельно, оно уведет в мир иной, если гений забудет, что в Храм приходят люди за поддержкой. Гауди этого не забывал — сам ушел в мир иной так странно, будто тяжесть за других на себя взял…
Верхний уровень над пропастью напоминает мне кружевные балконы Дома Мила, называемого в простонародье «Каменоломней». И там — в жилом барселонском доме — бьется гениальное безумие человека — Творца, что в своих фантазиях, по-моему, превзошел самого Бога.
Пробираюсь мимо башен, подхожу к обрыву и прыгаю вниз,
наказывая себя за святотатство!
Почему не прыгнула? Позабыла автора фракталов
поблагодарить за высокое искусство…
А что там сверху, о Господи? Мартышка… То — не пример фрактала. Она — я, точно также пришедшая в полное изумление от увиденного…
Этот фрактал — не плоскостной (двухмерный), даже не объемный (трехмерный). Он построен по многомерной геометрии, что в результате дает Геометрическое безумие, подобное Архитектуре Антонио Гауди. Потоки пенящейся, как лава, архитектурной формы разрывает проем, ведущий в глубину, в которой вас ждет несомненно, ждет взрыв свето-цветовых страстей, как в Барселонском храме — Саграда Фамилиа.
Вы входите внутрь — входите…
Я здесь останусь: мне такое пережить не по силам…
Jingle bells, jingle bells, jingle all the way!
Jingle bells, jingle bells,
jingle all the way!
O what fun it is to ride
In a one-horse open sleigh
Jingle bells, jingle bells,
jingle all the way!
O what fun it is to ride
In a one-horse open sleigh
Now the ground is white
Go it while you’re young,
Take the girls tonight
And sing this sleighing song;
Just get a bob-tailed bay
Two-forty as his speed
Hitch him to an open sleigh
And crack! you’ll take the lead
Jingle bells, jingle bells,
jingle all the way!
O what fun it is to ride
In a one-horse open sleigh
Тут не до шуток! Это — цунами…
Потоки вод неустрашимых идут на Город,
чтобы все смыть, чтобы ничему не быть…
Архитектура не устоит! Даже Собор Гауди
сейчас низвергнется, обрушится, оползет..
Нет, встает… И встанет!
И еще тысяча памятников высочайшего искусства
поднимутся на планете. Этого достаточно,
чтобы Бездну усмирить, победить…
В этот раз отодвинуть Последний час…
Как обещала, все вернулось к Первоначалу…
Собор пробивает Воду и Лед,
Он победит, ведь Собор — Пламя
всех страстей: и Божественных, и человеческих…
«То ли человек играет в Бога, создавая такие шедевры,
то ли Бог играет человеком, рождая в его голове подобные замыслы».
Высота готового собора — 170 метров — всего лишь на метр будет меньше высоты самой высокой горы Барселоны. Так Гауди хотел подчеркнуть, что творение человека не может быть выше созданного Богом.
Собор преодолевает готику, становясь чем-то совсем новым, современным. Здание собора рассчитано на хор из 1500 певцов, детский хор из 700 человек и 5 органов. Храм должен был превратиться в центр католической религии. С самого начала его строительство поддерживал Папа Леон XIII.
По замыслу Гауди, храм Святого семейства должен был стать зданием-символом, грандиозной аллегорией Рождества Христова, представленного тремя фасадами. Восточный посвящен Рождеству; западный — Страстям Христовым, южный, самый внушительный, должен стать фасадом Воскресения.
Работы над созданием храма начались еще в 1882 г. под руководством архитекторов Мартореля и Де Вильара. В 1891 г. строительство возглавил Антонио Гауди. Зодчий сохранил план своего предшественника — латинский крест с пятью продольными и тремя поперечными нефами, но внес свои изменения. В частности, им была изменена форма капителей колонн крипты, высота арок увеличена до 10 м, лестницы перенесены им в крылья вместо предполагавшегося фронтального их размещения. Он постоянно дорабатывал замысел в ходе строительства.
Несмотря на то, что Гауди строил храм на протяжении тридцати пяти лет, ему удалось возвести и оформить только Рождественский фасад, конструктивно являющийся восточной частью трансепта, и четыре башни над ним. Западная часть апсиды, составляющая большую часть этого величественного здания, до сих пор не достроена.
Антонио Гауди погиб в Барселоне 7 июня 1926, сбитый трамваем неподалеку от собора Sagrada Familia. В бессознательном состоянии, в ветхой одежде, его доставили в больницу Святого Креста — специальный приют для бедных, из которого ему уже не суждено было выйти, чтобы продолжать украшать мир гением своего мастерства. Останки его покоятся в склепе собора Sagrada Familia.
«Окна» по спирали обвивают башню. Форма отверстий в башнях, их направление и параметры рассчитаны так, чтобы звон колоколов, которые будут установлены в башнях, был слышен повсюду.
19 марта 1882 г Епископ Барселоны говорил: «Да проснуться спящие сердца, да будет превознесена вера, да восторжествует милосердие, да помилует бог эту страну…»
И был заложен первый камень в основание Искупительного Храма.
Гауди мечтал создать «Собор ХХ столетия», синтез всех своих архитектурных знаний со сложной системой символики и визуального объяснения тайн веры. Храм возникает прямо из земли и напоминает творение Природы, могучую скалу, каменную глыбу.
Полное название собора — Искупительный храм Святого Семейства.
Храм, при еще не установленных полностью витражах, уже полон света.
В очертаниях апсиды еще чувствуется консерватизм неоготики, но богатый по пластике декор придает и ее облику мифический вид скалы.
Гауди не использует прямых поверхностей. Его поверхности представляют собой гиперболоиды, геликоиды и коноиды, пересекающиеся по прямой линии, что значительно облегчает сочленение различных деталей конструкции.
Полное название — Искупительный храм Святого Семейства.
Сейчас разноцветные блики светятся только на одной колонне,
после установки всех витражей, храм полностью заполнится бликами.
«И явился ему Господь в виде столба света…»
Колонны, как гигантские деревья, ветвятся наверху. Гауди потратил много лет на разработку новых архитектурных форм, позволяющих удерживать большие нагрузки от покрытия без толстых стен, контрфорсов и аркбутанов, как в готике. Предложенный им метод был не известен до него, да и сейчас он осваивается главным образом в архитектуре хай-тека. Гауди были открыты все времена: он выбирал в них те формы, что более других отвечали его душевным волнениям.
Белые цветы перекрытия бокового нефа. В центре «цветка» установлены декоративные элементы, одновременно являющиеся светильниками
Геометрические формы появились в проекте примерно после 1914 года. Более ранние эксперименты с формой колонн и других деталей интерьера ещё не содержат строгих геометрических поверхностей, но указывают на стремление найти иные, в сравнении с готикой, многомерные, скажем так, пространственные решения.
Каждая колонна поддерживает свой кусочек свода и, если одна из них упадет, обрушится только этот кусок. В готических храмах разрушение одного элемента неизбежно ведет к разрушению всего сооружения …
Полное название собора — Искупительный храм Святого Семейства
Колонны упираются в совершенно невиданный свод из мистических цветов, а может листьев. Кажется, что это создано природой, а не человеком …
“Это будет подобно лесу. Мягкий свет будет литься через оконные проемы, находящиеся на различной высоте, и всем покажется, что это светят звезды”, — таким видел Гауди внутреннее убранство прекраснейшего из соборов.
Полное название собора — Искупительный храм Святого Семейства
Центральный неф на 15 метров выше боковых и ветви колонн-деревьев ветвятся и идут выше. По мере приближения к сводам, колонны разветвляются, создавая невиданную доселе конструкцию в виде леса.
Своды центрального нефа покрыты золотистой мозаикой, а боковые нефы — почти белый бетон. С высотой форма сечения колонн постепенно превращается из звезды в круг, что достигается поворотом влево и вправо исходного шаблона-звезды.
Скорому окончанию строительства препятствует сложность изготовления каменных блоков, формирующих многомерной формы сооружения. Согласно компьютерной модели, каждый из них требует индивидуальной обработки и подгонки.
Гауди на вопросы о сроках строительства невозмутимо отвечал: “Мой заказчик не торопится”.