История бульвара де Грасиа уходит в далекое прошлое. Во времена Римской империи здесь проходила великая Августовская дорога. В Средние века на этой дороге стояли Ворота слепых людей (Portal dels Orbs). Сегодня дорога стала одним из наиболее изысканных бульваров города, где расположено множество произведений архитектурного искусства – зданий в стиле Модерн (la Casa Batlló, LaCasa Milà). Непревзойденное качество и количество зданий в стиле Модерн поражает воображение.
«Квартал Несогласия» (Мансана де ла Дискордия) обязан своим именем контрасту архитектурных решений зданий, стоящих вдоль бульвара плотной стеной. Каждое здание само по себе. Каждое здание отстаивает свою художественную истину.
Перед тем, как рассматривать Каса Бальо Антонио Гауди, отдадим должное его соседу слева — Каса Амалье.
Каса Амалье преображено архитектором Пуч-и-Кадафальком в 1890-е годы. Его полихромный фасад, выдержанный в неоготическом духе, завершается неожиданным ступенчатым фронтоном, напоминающим элементы средневековой фламандской архитектуры. Вестибюль здания украшен рельефами, среди которых выделяются аллегории изящных искусств и изображение Св. Георгия, убивающего дракона.
Вглядитесь… Есть все, что воображение искусного художника пожелает и амбициозность хозяина Дома разрешит.
Скульптурная группа живая, даже слышно, как танцовщик бьет в бубен и что-то напевает, а гусь и конь тоже не молчат. Втроем перед публикой выступают.
То — Покровитель Каталонии, христианский мученик из богатой семьи землевладельцев.
Антонио Гауди был последним из архитекторов, приглашенных явить свой талант в «Квартале Несогласия». Как в данном случае он должен был поступить? Пойти по тому же пути — эклектичному — и предложить дом, еще более насыщенный декором? Более или менее в архитектурном соревновании победителя не определяют. Необходимо принципиально иное предложение.
Рассматриваем историю творения Гауди.
На месте, принадлежащем Joseph Batlló, было построено здание одним из учителей Гауди — Emili Salas Cortes. Оно выглядело совсем обычным, и эта обычность резко контрастировала с соседом — Casa Amalter. В 1904 году Batlló решился на переделку дома. Сравнение архитекторов привело его к Гауди, которому на тот момент было 52 года — в самом расцвете сил и карьеры.
Заказчики, готовые выкинуть на строительство половину состояния, изначально верили в гениальность архитектора, без всяких усилий пролагающего новый путь в архитектуре.
Согласитесь, Дом Гауди — нечто невообразимое.
.»Надо прийти сюда утром, когда на фасад падают солнечные лучи и он, покрытый перламутровой «рыбьей чешуей», переливается всеми цветами радуги. Здесь нет ни граней, ни углов, ни прямых линий, стены изогнуты, будто под кожей-облицовкой играет мышцами неведомое морское чудовище».
Мозаика сделана на заказ. Полихромные керамические круги и разноцветные осколки стекла меняют цвет фасада, когда подсвечиваются утренним солнцем. Гауди самолично следил за работой и указывал, куда и какой цвет лепить. Фасад дома-дракона нередко сравнивают с «Кувшинками» Клода Моне.
Действительно, каков сюжет мозаики? То — «рыбья чешуя»? То — «Кувшинки», колеблющиеся на заросшей поверхности пруда? То — пузырьки воздуха, поднимающиеся вверх, играя на свету разноцветными бликами? То… В любом случае, это — не мертвый камень
Что вам напоминает навес над входом в Дом? Мне эти оползающие формы кажутся похожими на кричащие беззвучно пасти и сплющенные носы. Самое страшное в них заключается в том, что формы еще движутся — пытаются ожить!!!
Разверстые, молча кричащие пасти, носы с ноздрями, не способными дышать, отталкивают и притягивают взгляд одновременно. Если что-то отталкивает и притягивает взгляд одновременно, значит, это что-то относится к СТРАШНОЙ КРАСОТЕ.
Такого в «Квартале Несогласия» не было и вряд ли бы появилось без Гауди, предшественники которого не шли дальше свободной игры в стили. А здесь…
Здесь что-то неведомое — ползучее — себя за живое выдает. Оно ползет, плывет. Почему так страшно? Оно придавлено чем-то и предсмертный хрип издает?
Путеводители рассказывают: очеловечивая горизонтальные и вертикальные формы, Гауди создает удивительную атмосферу, где все, как во сне.
Не могу не уточнить:
здесь все, как в СТРАШНОМ СНЕ…
Полюбуйтесь СТРАШНОЙ КРАСОТОЙ — такое не часто увидишь даже в самом СТРАШНОМ СНЕ…
Видите совмещение трех картинных плоскостей? Реалий фасада, подлинная природа которых скрыта, тайной прикрыта. Отражений деревьев на бульваре в окне-витраже. Просвета внутреннего убранства, что о себе заявляет не то взаправду, не то в игре.
Уже этого достаточно, чтобы творение Гауди стало тем, чего не может быть, потому что все это ирреально, инфернально, сверхестественно.
Горожане прозвали Каса Бальо «Домом костей». Что-то в этом есть: колонны-кости и балконы-черепа – останки жертв дракона, что бьется в судорогах на крыше.
В отличие от нижних этажей и боковых эркеров «глазастые балкончики» — металлические. Они — как скобы, держащие ритм. Они — как то, что еще не погрузилось в морские глубины и не раздавлено водами. Они — новые, последние жертвы страшного дракона.
По мере рассмотрения фасада ряд очеловеченных форм обретает последовательность: внизу — останки давнишних жертв убийцы-дракона, что уже раздавлены толщей воды.; выше — останки последних, недавних жертв убийцы-дракона, что еще жаждут отмщения.
Значит, на фасаде изображена СТОЯЧАЯ ВОДА —
МЕРТВЫЙ, БЕЗЖИЗНЕННЫЙ КЛАДЕЗЬ ГРЕХОВ.
На башенке — позолоченная анаграмма: «Иисус, Мария и Иосиф». Совершенно непонятно происхождение анаграммы? Думаю, в победе над злом утверждает себя БОЖЕСТВЕННАЯ СЕМЬЯ, в чем ей должны быть подобны все человеческие семьи.
Это — проповедь? Это — в художественной форме выраженное откровение, которое произносит Гауди — очень верующий человек.
Согласна, но… Нельзя судить так строго то, что во времени отделено от нашего мироощущения на целое столетие, к тому же принадлежит очень определенной по своим установкам культуре.
Здесь сюжет о Святом Георгии не отвлеченная легенда,
а живая данность, в которую неистово верят каталонцы.
Здесь представление о «Декоративности как начале архитектуры» — творческое кредо Антонио Гауди, определившее неповторимость его архитектуры, столь же далекой от общепринятой, как геометрия Лобачевского — от классической Евклидовой.
Здесь та бесподобная искренность и открытость, упустить которую, что утратить возможность понять, как происходил сдвиг в архитектурных воззрениях, что дал совершенное новое направление.
Нельзя не видеть: Антонио Гауди превратил заказ на самый красивый Дом в АРХИТЕКТУРНУЮ БОРЬБУ ДОБРА СО ЗЛОМ или в поединок Святого Георгия (ДОБРА) с драконом (ЗЛОМ).
<—Каса Мила: Апофеоз конструкции и образа.
Каса Бальо: О природе гаудианских «черепов»…—>