Путеводители уговаривают: хоры нужно непременно посмотреть, там такая резьба по дереву в ренессансном стиле умопомрачительная, и скульптуры из мрамора тоже очень хороши
Вопрос, какие заседания проходили в хорах Толедского собора, в котором находилась кафедра примаса Испании, засел в сознании. Примас (лат. primas — первенствующий), в Римско-католической Церкви — почётный титул церковного иерарха в стране, обладающего высшей духовной юрисдикцией над прочими епископами страны.
Просто восхищаться изумительной резьбой по дереву я уже не могла. Глаз искал, за что можно зацепиться и раскрутить клубок из вопросов: что, зачем и почему…
Католические короли — устоявшееся наименование двух испанских монархов—супругов: королевы Изабеллы I Кастильской (1451—1504) и короля Фердинанда II Арагонского (1452—1516), свадьба которых в 1469 году положила основу объединению королевств Арагона, Кастилии и Леона. А объединение, в свою очередь, привело к созданию современной Испании.
Фердинанд и Изабелла открыли новую главу в истории Испании. Стремясь к завершению реконкисты на Иберийском полуострове, они приступили к завоеванию мусульманского Гранадского эмирата. Серия военных кампаний, известная как Гранадская война, началась с нападения на Альхама-де-Гранаду. . Город пал под натиском андалузских войск в 1482 году. . Через 10 лет после множества кровопролитных битв Гранадская война закончилась тем, что в 1492 году эмир Боабдиль передал ключи от Альгамбры кастильским солдатам.
Фердинанд и Изабелла приказали изгнать из Испании всех мавров и евреев. Переход в католицизм позволял избежать изгнания, однако между 1480 и 1492 годами сотни сменивших религию (марранов и морисков) были обвинены в тайном соблюдении обрядов их прежней религии и арестованы, заключены в тюрьмы, подвергнуты пыткам и во многих случаях казни на костре, как в Кастилии, так и в Арагоне.
Католические короли решили ввести инквизицию в Кастилии и запросили разрешения у папы Сикста IV. 1 ноября 1478 года Инквизицию в королевстве Кастилия была учреждена.
Во время правления Католических королей и в дальнейшем Инквизиция активно преследовала людей за такие преступления как иудаизм, ересь, протестантизм, богохульство и многожёнство.
В 1492 году Фердинанд и Изабелла приказали создавать закрытые кварталы для иноверцев, которые впоследствии получили название «гетто». В итоге в 1492 году по Альгамбрскому декрету испанские евреи получили от королей четыре месяца для того, чтобы перейти в католицизм или покинуть Испанию. Десять тысяч евреев эмигрировали из Испании в Португалию, Северную Африку, Италию и Османскую империю.
Есть описание введения инквизиции в Толедо, принадлежащее очевидцу событий Себастьяну де Ороско. И декорировка хоров Кафедрального собора, и учреждение Священной инквизиции по датам совпадают…
Инквизиция была учреждена в Кастилии в 1478 году. В мае 1485 года она впервые объявилась в Толедо – крупном, отстроенном из камня городе, гордо возвышающемся над бурными водами Тахо. В величественной панораме города господствовал королевский дворец, по унаследованному от мавров обычаю называемый алькасаром. Именно здесь по приказу Торквемады оазместилась Святая инквизиция.
Папская булла гласила… «Во славу дел спасителя нашего Иисуса Христа и ради торжества Его святой католической веры да известно будет идущим за нами, что в мае 1485 года Святая Инквизиция, ведущая борьбу с пороком ереси, была направлена в славный город Толедо нашими просвещенными монархами – доном Фердинандом и доньей Изабеллой…»
Толедцы приготовились сопротивляться введению инквизиции в своем городе и выработали план: вооруженные заговорщики должны дождаться хода процессии «новообращенных» и, когда она двинется в Кафедральный собор, перебить инквизиторов и их сторонников. Сделав это, они собирались закрыть ворота города и защищать Толедо от Святой церкви.
Прекрасное стратегическое положение города могло позволить упорно удерживать Толедо до достижения желаемых условий капитуляции, которые обеспечили бы повстанцам гарантии от каких бы то ни было наказаний, а городу – свободу от Святой палаты. И однако, в целом подобный план, безусловно, был неразумным, причем, до такой степени, что вряд ли мог осуществиться в действительности. Заговор раскрыли. Процессия прошла по улицам без происшествий.
Неутомимый Торквемада приказал обнародовать новое распоряжение: все, кто знал что-нибудь о ком-либо из еретиков или вероотступников, обязаны (под страхом отлучения или объявления их самих еретиками) выдать инквизиторам имена преступников в течение шестидесяти дней.
«Многие мужчины и женщины добровольно явились для дачи свидетельских показаний». Аресты начались незамедлительно и велись с беспрецедентной активностью. И вот уже в Толедо языки пламени лижут вязанки хвороста, сложенные у позорных столбов, ибо первые жертвы уже попали в руки нетерпеливых следователей веры.
Результатом саморазоблачений стало первое великое аутодафе в Толедо, проведенное в первое воскресенье Великого поста 1486 года. Прощеные грешники от семи приходов – семьсот пятьдесят мужчин и женщин – составили процессию и были приговорены к наказанию, известному как «позор, бесчестье», которое, будучи унизительным для христиан, было столь пагубным для чести еврея (и мавра также), что он скорее предпочел бы умереть. Оно состояло в том, что как мужчины, так и женщины должны были пройти по улицам босыми, обнаженными до пояса, с непокрытыми головами.
Во главе процессии вслед за белым крестом шествовали по двое члены братства Святого Петра-мученика – соратники Святой палаты, – одетые в черное, с белыми крестами Святого Доминика поверх плащей. За ними следовало полчище полуобнаженных кающихся грешников, к чьим душевным мукам добавлялись и физические: погода стояла столь сырая и холодная, что им разрешили надеть сандалии, чтобы они были в состоянии идти.
Среди кающихся грешников было много именитых горожан Толедо, много людей знаменитых и уважаемых, вынужденных подвергнуться глубочайшему позору, участвуя в этом шествии по улицам, заполненным толпами людей, которые приехали в Толедо со всех близлежащих районов страны.
Свидетель событий сообщает, что стенания этих несчастных сливались в протяжный громкий вой. Но они, очевидно, не трогают его, ибо он считает, что их горе вызвано скорее позором шествия, чем раскаянием в преступлении против Господа.
Процессия проследовала по главным улицам города и, в конце концов, приблизилась к Кафедральному собору. У главного входа стояли два капеллана, которые осеняли чело кающегося крестом, сопровождая это словами: «Прими знак креста, который ты отверг и который, впав в заблуждение, ты предал».
Внутри собора были сооружены два широких помоста. Кающиеся взошли на один из них, где их ожидали инквизиторы. На другом возвышался алтарь, увенчанный зеленым крестом инквизиции. Едва кающиеся вошли в собор, праздная толпа заполонила все пространство между помостами, началась месса и прозвучала проповедь.
В заключение выступил нотариус Святой палаты и зачитал длинный список кающихся. Каждый из них откликался на свое имя и выслушивал обвинение. Затем последовало объявление о назначенном наказании. Они обязаны были участвовать в процессиях каждую из шести последующих пятниц, обнаженные до пояса, босые, с непокрытыми головами; им надлежало поститься каждую из этих пятниц; их лишали до конца дней права занимать государственные должности, приходы, иметь почетные профессии, носить украшения из золота, серебра и драгоценных камней, а также ткани высокого качества. И еще: сдать «милостыню» в размере пятой части от всего их имущества на нужды Священной войны против неверных в Гранаде.
С какой бы стороны и в каком бы смысле мы ни рассматривали инквизицию, в ней всегда можно найти только ЧУДОВИЩНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ.
в перспективе, обильно украшенный во славу Церкви.
И Святой церкви тоже, просуществовавшей в фанатично-религиозной Испании до 1880 года, то есть четыре столетия.
При Филиппе II — яром гонителе всего «нечистого» по мировоззрению и крови — в Толедо работали великие художники, с помощью своего искусства уходившие от реальности в БУДУЩЕЕ, что представляло собой не действительность, а МЕЧТУ И НАДЕЖДУ НА СВЕТ И ДОБРО…
И однако, об ужасающих химерах человеческого сознания, что прячутся во тьме хоров Толедского собора, я теперь никогда не смогу позабыть, еще и потому что они — вечно живые сущности человеческой природы…
<—Толедо в плоти средневековых улочек…
Толедский собор: Ризница,где скрыто противостояние невидимое…—>