Церковь Рождества Богородицы. Находится под охраной ЮНЕСКО.
Прошу вас, знания подключите, воображение напрягите и попытайтесь представить, за что это церковь удостоена признания ЮНЕСКО…
По-видимому, то — средневековая церковь, на колокольню которой надето новомодное барочное завершие вместо простого — пирамидального. Внутри…
Достаточно. Можете прилагать все старания под угрозой самых жесточайших наказаний, но… Если вы не видели подобных церквей, все старания угадать, что вас ждет внутри, будут напрасными.
Эта церковь выстроена в первой половине XVIII века в «Земле Монахов», мастера которой разрабатывали свой собственный архитектурный стиль: снаружи одно — сдержанно готическое, внутри другое — фантастическое, экстатическое, умопомрачительное, чего на свете белом быть не может.
Мне подобные церкви напоминают яйцо Фаберже, вывернутое изнутри наружу: снаружи — просто церковь, а внутри — драгоценность. Всё — входите…
Ныне приходская церковь «Рождества Марии» в Роттенбухе. 1730-1750.
«Земля монахов» — название условное, обязанное тому, что в нескольких городках Германии в первой половине XVIII появились однотипные церкви — монастырские и приходские. Художественный принцип решения церквей был неизменен…
Все они, как одна, были чрезвычайно сдержанно оформлены внешне и чрезмерно богато внутри. Некоторые исследователи утверждают, так на языке архитектуры выражалась сокровенная суть и несравнимо большая значимость веры по сравнению с мирским – всем тем, что снаружи.
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века.
Возможно, правы исследователи, видящие Художественный принцип в противопоставлении внешней убогости мирского внутренней красоте боговдохновленности, но… Слишком ярко, в образном смысле, выражена эта мысль, в общем-то не вызывающая сомнения. Зачем отстаивать то, что очевидно и без красноречивых убеждений? Я пытаюсь с помощью исторических мет лишить приведенное суждение абстрактности…
Тридцатилетняя война с тянущейся за ней
«Матушкой Чумой» закончилась в середине XVII века.
Сто лет ушло на восстановление жизнеспособности
«Священной Римской империи немецкой нации».
Подобные церкви стали строиться в середине XVIII века.
Они не могли не быть выражением торжества по поводу
избавления от тягот, обрекающих землю «быть пусту».
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века.
Вспомните жителей Обераммергау… Именно в этот момент в их деревушке была построена подобная Роттенбухской церковь Св. Петра и Св. Павла. Именно в этот момент родилась Идея театрализованного представления «Страстей Господних» для увековечивания неизменной благодарности Господу Богу. И здесь все кричит на архитектурном языке: «Аллилуйя-я-я»…
Внешний вид церкви, в таком случае, трагичен.
Она на паперти стоит напоминанием о Войне, о Чуме,
о том, что между Средневековым прошлым
и нынешним ощущением вернувшегося Счастья
была Пустота самоистребления…
Люди истребляли сами себя: прости их, Господи,
прости в очередной раз, если сможешь…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века.
А здесь — внутри — всё кричит: «Аллилуйя-я-я…»
Слава, Господи, слава Тебе, пусть все горести минут…
Не слышите? Обратитесь за помощью к Иога́нну Себастья́ну Баху, расцвет творчества которого пришелся на это же самое время — середину XVIII века, ставшую апофеозом в истории Немецкого барокко. За свою жизнь Бах написал более 1000 произведений. Какое выбрать? Ищите сами. Мне трудно слушать в католических храмах музыку: происходит чрезмерное эстетическое перенасыщение…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Церковь украшена фресками прекрасных немецких мастеров: Маттеуса Гюнтера, а также Йозефа и Франца Ксавера.
Маттеус Гюнтер (7 сентября 1705 — 30 сентября 1788 года) был ведущим немецким живописцем эпохи Барокко в Баварии и Тироле.
Родился в Peissenberg. Учился в Мюнхене с 1723 по 1728 у Козмы Дамиана Азама — старшего из двух братьев Азамов. Затем закончил факультет фресковой живописи в Художественной академии в Аугсбурге.
Расписал более 40 церквей. Самые известные его работы включают в себя около 70 фресок и 25 панелей. Еще при жизни был признан мастером живого — воздушного — колорита.
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Церковь украшена фресками прекрасных немецких мастеров:
Маттеуса Гюнтера, а также Йозефа и Франца Ксавера.
По живописи потолочные фрески церквей в Роттенбухе и Обераммергау совпадают, позволяя наглядно убедиться: у них один — великолепный — мастер: создатель «живого колорита», что значит — воздушного.
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Фрески Маттеуса Гюнтера, Йозефа и Франца Ксавера.
Золотые заставки в декоре потолочных фресок…
Золотые вставки — воспоминание о деяниях ордена августинцев, которому принадлежал Роттенбухский монастырь, основанный в 1073 году. По-видимому, вскоре завязались отношения монастыря с жителями Обераммергау. Монастырь был их первым патроном. Когда деревня волей Людвига IV Баварского получила нового патрона — монастырь Этталь, отношения не утратились. Исповедоваться жители ходили по-прежнему к своему священнику в Роттенбух, церковную десятину платили тоже этому монастырю. Так Обераммергау оказалась в положении «слуги двух господ».
Оба господина были в черных сутанах,
отношения — золотыми: взаимопомощи.
Так, по-видимому, в Обераммергау пришел
Маттеус Гюнтер с каким-то архитектором,
чтобы возвести приходскую церковь
в соответствии с главным принципом
изощреннейшего Немецкого барокко-рококо…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Фрески Маттеуса Гюнтера, Йозефа и Франца Ксавера.
Имен авторов архитектурно-скульптурного декора не нашла.
Есть сведения, Маттеус Гюнтер часто работал с известнейшим архитектором Немецкого барокко Иоганном Михаэлем Фишером и штукатуром Иоганном Михаэлем Feuchtmayer.
Фишер Иоганн Михаэль (1692—1766) построил 22 аббатства и 32 церкви. Все они обладают богатым декором, отличаются монументальностью и изысканным пространственным построением. Посмотрела списки — Роттенбухской церкви в них нет, той церкви, что стоит в Обераммергау, нет тоже. К тому же, при всей простоте исполняемых Фишером церковных фасадов им свойственна некая барочность.
Значит, имен авторов архитектурно-скульптурного декора Роттенбухской церкви история Немецкого барокко не сохранила. Более чем странно…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Фрески Маттеуса Гюнтера, Йозефа и Франца Ксавера.
Имен авторов архитектурно-скульптурного декора не нашла.
Нет-нет, такое произведение не может не иметь авторов
архитектурно-скульптурного решения — кричу я и кричу…
А потом понимаю: всё дело — в «Земле монахов»,
полной «патронов в черных сутанах», что ищут прихожан,
возвеличивая деяния своего патрона — Господа Бога…
Архитекторы, скульпторы, живописцы,
уставшие от того, что никто ничего не строит,
готовы на все, лишь бы возносить в небо
церкви, дворцы и замки небывалой красоты —
Божественной… Аллилуйя — Слава.
Всем, кроме них, — Сла-а-а-а ва.
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Фрески Маттеуса Гюнтера, Йозефа и Франца Ксавера.
Имен авторов архитектурно-скульптурного декора не нашла.
Через 100 лет, пройдя через все ужасы войн и эпидемий, бесстрастно уносивших множество человеческих жизней, ожила человеческая душа и предалась…
Предалась всем утешениям сладостного Барокко,
слитого воедино с Рококо (пойди — различи)
для фантастически-экстатического выражения
Религиозного порыва туда:
подальше от Земли — в Небеса…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Центральный портал. Слева — нижняя часть. Справа — верхняя.
Привожу основное положение Нового стиля…
В Немецком барокко всё слито воедино:
Свет — Цвет, Архитектура — Скульптура, Барокко — Рококо.
Их различать — что убивать целое, единое.
Здесь всё находится в движении: и линии, и формы…
Линии извиваются, превращаясь в формы,
из коих главные — раковины, листья, цветы, маски…
Формы не стоят, не восседают — и они находятся
в движении, позволяющем передать свойственное им
состояние Экстаза: томления, воодушевления,
восхищения, восторга, исступления, порыва высь…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века.
Вот это — Театр!
Должна же быть какая-нибудь структура, что придает устойчивость буйству скульптурного декора? Она есть. То, как положено, — архитектурный ордер, по-барочному крепованный, на углах изломанный, но, и за это слава Богу, — вертикальный.
Небесная сфера (Новый Иерусалим? Небесный Рай?) парит на облаках, лучи золотого Света испуская. А Крест, благодаря которому свершится всё должное, повержен?
Нет, я поставленного в церкви Спектакля никогда не пойму. И не нужно, потому что я должна быть способна к одному — испытывать Экстаз: вдохновение, изумление, упоение, эстетический восторг…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Главные действующие лица Спектакля: с ключами от Рая — Апостол Петр, рядом с Тельцом — Евангелист Лука.
Выражение экстаза в крупном плане… И Апостол, и Евангелист находятся в сверхчувственном состоянии — трансцендентальном… Они вышли за пределы реального существования. Они здесь и не здесь. Они есть и нет их: один религиозный порыв остался…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Главные действующие лица Спектакля: Евангелист Иоанн с орлом, Иоанн Креститель с мечом…
Очень ясно на снимке слева можно разглядеть, как передается трансцендентальность состояния участников Спектакля… Они выходят за пределы реального существования — они парят в безвоздушном пространстве: том, в котором не действуют законы земного тяготения. Как именно это делается в конструктивном смысле, думать не надо — лучше вместе с ними парить, в религиозно-экстатическом состоянии пребывая..
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Главные действующие лица Спектакля: святые ордена августинцев…
Белые фигуры формуются из гипса и покрываются позолотой. В гипсе можно передать мельчайшие изменения формы. Позолота позволяет и материалу придать ирреальность. Весь декор — даже колонны — выполнены из искусственного материала. Подобный декор называется бутафорией. Но, какой!
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Фрески Маттеуса Гюнтера, Йозефа и Франца Ксавера.
Имен авторов архитектурно-скульптурного декора не нашла.
Бутафория (итал. buttafuoria) — поддельные, специально изготовляемые предметы (скульптура, мебель, посуда, украшения, оружие и др.), употребляемые в театральных спектаклях взамен настоящих вещей. Предметы бутафории отличаются дешевизной, прочностью, подчёркнутой выразительностью внешней формы.
Здесь и колонны выполнены из Сту́кко — искусственного мрамора: высшего сорта штукатурки, становящегося материалом для отделки стен, изготовления архитектурных деталей и скульптурного декора.
Простой, сравнительно дешёвый и легко поддающийся обработке материал получают из обожжённого и измельчённого гипса с квасцами и клеем, иногда с добавлением мраморной пудры и крошки, также мела, извести, алебастра и других материалов. Высыхая, стукко приобретает белый цвет и большую прочность, после полировки принимает вид мрамора.
При подобном подходе архитектора-декоратора
мог подменять мастер-штукатур.
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Главные действующие лица Спектакля: Евангелист с Распятием и Она — Вечная Дева Мария с младенцем на руках…
Перед нами — ТЕАТР ИЛЛЮЗИОН, где все создано для того, чтобы вызывать определенное впечатление, в том числе и богатства архитектурно-скульптурного декора.
Здесь нет ничего настоящего — естественного?
Есть — ОНА…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. В церкви есть всё, что может душа прихожанина пожелать.
В ней даже Дева Мария СВОЯ…
СВОЕЙ Деву Марию делает сходство с народными раскрашенными фигурками из дерева, которые изготовлялись на каждый церковный праздник.
И главное… Мария находится в умиротворенном состоянии — не экстатическом. Эта умиротворенность — смиренность с предстоящим — выделяет её из прочих фигур, занятых собственными религиозными переживаниями. С этой Марией можно о СВОЕМ — наболевшем — поговорить…
Из чего и как сделана фигура, становится несущественным. Дева Мария, Богоматерь — сверхъестественна именно в том, что она — не иллюзия, Она — Правда человеческого бытия, в котором значимы определенные чувства…
СРОДСТВЕННОСТЬ, ПОРОДНЕННОСТЬ СО ВСЕМ И ВСЯ,
ПОТОМУ ЧТО У ВСЕХ ЕСТЬ ЛЮБЯЩАЯ МАТЬ —
ЗАЩИТНИЦА ЛЮДЕЙ НА НЕБЕСАХ И В ЖИЗНИ ЗЕМНОЙ,
СОВСЕМ ПРОСТОЙ…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Изощреннейшего…
Великолепная потолочная и панельная роспись. Скульптурные изображения, парящие в пространстве в состоянии невесомости. Архитектурные ордера, колонны в которых скручены жгутом, к тому же, выполнены из стукка — искусственного мрамора, что дороже естественных глыб. Использование металла…
Всё — хватит!
Я больше разглядывать этого не могу…
Простоты хочу — хочу Простоты…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века.
Внешний вид церкви — подчеркнуто незатейливый, простой…
Вот она — Простота, что смотрит на меня черными впадинами оконных проемов на белой стене. Какие чувство вызывает внешний вид церквей Немецкого барокко?
Жить на Белом свете очень трудно, господа, особенно экзальтированным людям… Сначала они способны породить обреченную на провал Идею «Священной Римской империи». Потом заняться истреблением «немецкой нации». В результате прийти в восторг от того, что ими самими же устроенный Ужас прекратился и вернулась Счастливая жизнь. Вернулась навсегда…
Не надейтесь, о господа! Экзальтация —
восторженно-возбужденное состояние —
самовоспроизводящееся чувство,
так как оно либо есть, либо нет его.
Если способность к экзальтации есть, берегитесь, люди,
лишь два столетия должно пройти до середины XX века…
По декору — ярчайший образец Немецкого барокко середины XVIII века. Служебный вход в церковь, внешне простую, незатейливую…