Мне очень хотелось показать настоящее Вагнерианы, в котором Мариинский театр занимает весьма заметное место. О будущем этих синкретичных действ мне тоже хотелось бы кое-что сказать. Любите вы Вагнера или нет, его музыкальные драмы жаждут прорвать стены любого театра и выйти в залы под открытым небом. Не пропустите запредельного зрелища.
РАБОТА НАД АЛЬБОМОМ ЗАВЕРШЕНА 23.11.2011.
построено архитектором А. К. Кавосом под театр-цирк в 1847—1848 годах. Через 20 лет после пожара 1860 года здание перестроено по проекту архитектора В. А. Шрётера.
создан в 1914 году по эскизам Александра Головина —
выдающегося театрального художника.
Уникальный занавес, ставший эмблемой Мариинского театра, создан в 1914 году по эскизам выдающегося театрального художника Александра Головина. В 1952 году художник Симон Вирсаладзе изменил цветовую гамму занавеса — в соответствии с цветом обивки мебели и драпировки зрительного зала из темно-красного он сделал его сине-голубым.
в соответствии с цветом обивки мебели и драпировок. Из темно-красного зал стал сине-голубым. Москва — Петербург закрепили в цветах сложившееся в то время положение двух столиц.
Архитекторы А. К. Кавос и В. А. Шрётер. Царская ложа.
Архитекторы А. К. Кавос и В. А. Шрётер. Бельетаж, три яруса, Царская ложа.
Архитекторы А. К. Кавос и В. А. Шрётер. Вид на зал со второго яруса.
На первом плане — корона («Шапка Мономаха»), украшающая Царскую ложу.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Есть большая проблема у ныне существующих «императорских театров» — непосредственных или придерживающихся того же объемно-планировочного решения, имеющих такой же декор. В них должны идти «свои» спектакли — продолжающие традицию XVIII — XIX веков. При современной сценографии Новое (на сцене) и Старое (в зале) не помогают друг другу, а борются между собой.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Поставленная в Мариинском Тетралогия Вагнера «Кольцо Нибелунга» и «Парсифаль» явили собой прошедший по рампе полный контраст двух взаимоисключающих частей. Вряд ли это шло на пользу пониманию сути поставленной в Петербурге Вагнерианы…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Сто лет спустя цикл Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга»
вернулся на сцену Мариинского театра…
«Золото Рейна» — предвечерие тетралогии в 4-х картинах.
«Валькирии» — день первый тетралогии в 3-х действиях.
«Зигфрид» — день второй тетралогии в 3-х действиях.
«Гибель богов» — третий день тетралогии «Кольцо нибелунга»
в 3-х действиях с прологом, ее заключительная часть.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Петербургская тетралогия – из числа тех спектаклей, что становятся мифами уже с первого представления. Так и было: с момента премьеры все только и говорили, что о гигантских слюдяных колоссах Григория Цыпина, да о цвето-световом буйстве, устроенном Глебом Фильштинским.
На премьере Мариинский театр вибрировал
в такт высоковольтной передаче страсти.
Валерий Гергиев давал «Кольцо нибелунга»…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Цитирую рецензии на произошедшее в «императорском театре» непреодолимо классического Петербурга…
«Авторам концепции петербургского «Кольца» удалось избежать главного: Цыпин и Гергиев отказались от искушения «решать» Вагнера. То решение, которое было принято ими, оказалось счастливым и, субьективно, единственно верным. Авторы соединили в поэтическом пространстве спектакля элементы и атрибуты верований различных культур. Культы вуду, мифология древнего Египта и обряды индейцев Майя – вот лишь неполный перечень «кирпичиков», из которых выстраивается целое спектакля».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
«Выбор «кирпичиков» предопределил общую атмосферу ритуального, фатально предопределенного каноном действия. Неоспоримое достоинство решения Цыпина – его смысловая многозначность. Мифы и ритуалы резонируют смыслами, сохраняя единую протооснову, влияние которой, минуя разум, метит напрямую в подсознание зрител».
В моё подсознание попала, еще как попала!!!
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
«Мариинское «Кольцо» – не имеющий аналогов в сценической истории тетралогии уникальный опыт синкретизма музыки, слова и действия. Первородный, апеллирующий к бессознательному спектакль Цыпина потрясающе совпал с бессознательной, природной энергетикой дара Гергиева. Наибольшим потрясением стал «Траурный марш на смерть Зигфрида»: в нем дирижер-демиург в прямом смысле слова выжигал квинтессенцию Вагнеровского цикла».
Согласна, согласна с каждым словом!!!
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Представляю художника-постановщика «Кольца»…
Георгий Цыпин в 1977 году окончил Московский архитектурный институт и тогда же стал призером международного конкурса «Новые и неожиданные идеи для театра будущего» (New and Spontaneous Ideas for the Theatre of New Generation) в Париже. С 1979 года живет и работает в Нью-Йорке. В 1984 году закончил отделение сценографии в Нью-Йоркском университете. Поставил четыре спектакля в Американском национальном театре в Кеннеди-центре (Вашингтон). В начале 1990-х годов началась международная карьера Георгия Цыпина как оперного сценографа. Сегодня он сотрудничает с крупнейшими театрами мира, среди которых Ла Скала (Милан), Опера Бастиль (Париж), Ковент-Гарден (Лондон), Метрополитен-опера (Нью-Йорк), Мариинский театр (Санкт-Петербург), а также принимает участие в Зальцбургском фестивале.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Привожу интервью с художником-постановщиком «Кольца»…
Георгий, в чем специфика этого проекта
с точки зрения художника-постановщика?
«Кольцо» было написано во время индустриальной революции, когда казалось, что человечество крадет секрет природы — «кольцо». В XXI веке, кажется, мы на грани открытия секрета жизни; хотелось создать «Кольцо», отражающее время клонирования, мутаций, искусственного разума и «взрыва» генетики и биотехнологий. Создать мир, в котором непонятно: ИЛИ МЫ В МИРЕ БОГОВ или это страшный, но манящий МИР МОЛЕКУЛ И БЕЛКОВ, ГДЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОИСХОДЯТ ВСЕ ЖИЗНЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ.
Может быть, МЫ САМИ — РОБОТЫ,
созданные инженерами, не поддающимися
нашему искусственному сознанию…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Григорий Цыпин продолжает свои признания,
похожие на исповедь…
«Замысел этого цикла был таков, что декорация — это один из характеров этой истории. И я придумал такие существа. Это — полубоги, мифические великаны — МОЛЧАЛИВЫЕ СВИДЕТЕЛИ ВСЕГО ПРОИСХОДЯЩЕГО. Они живут в каком-то другом временном пространстве. Чтобы одному из них повернуть голову, нужна тысяча лет. Вот такие одушевленные декорации, у которых есть свой характер, какие-то то ли человеческие, то ли Божьи характеристики».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Да-да-да, мне эти одушевленные существа — движущиеся, смотрящие — кажутся окаменевшими, точнее — остекленевшими, обломками былых цивилизаций, что продолжают вести свою — не событийную, а Бытийную — жизнь в ритме тысячелетий.
Они — эти одушевленные существа — привносят в Музыкальный спектакль свой ритм: такой тягучей, едва колеблющейся Вечности. Ритм этот зрительно объясняет эпохальную замедленность, почти неподвижность событий, переживаемых героями Тетралогии.
Мне лично эта тягучесть, замедленность, неподвижность доставляет какое-то особое — чувственно-эстетическое — наслаждение…
Нет бытовых героев и сцен.
Есть непостижимость Времени,
зримо-озвученно становящегося Вечностью…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Георгий, Ваша продукция последних лет активно использует
стеклопластик. Вы нашли в нем секрет эстетической силы?
«Когда я был студентом и учился театральному дизайну в Нью-Йорке, я как-то нащупал такой ход и почувствовал, что прозрачность – это не просто увлечение. В ней, возможно, кроется сердцевина подхода к театральному дизайну. Декорация в принципе не нужна: театр создается для того, чтобы уничтожить декорацию. Вся моя работа заключается в том, чтобы ПРЕОДОЛЕТЬ МАТЕРИАЛЬНОСТЬ и выйти на совершенно другой духовный уровень: ВЫЙТИ НА ПУСТОТУ».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Опять прозрение…
Театр (современный) должен уничтожить декорацию, столь любимую традиционным театром. Уничтожив стулики-столики в их отчаянно-мещанской материальности, Театр может ВЫЙТИ В ПУСТОТУ…
ПУСТОТА — ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ВЕЧНОСТИ.
ВЕЧНОСТЬ и ПУСТОТА придают событиям особую ДУХОВНОСТЬ:
ВНЕВРЕМЕННУЮ, ВНЕПРОСТРАНСТВЕННУЮ,
раздвигая конкретные границы здесь-сейчас
до безграничности ВЕЗДЕ-ВСЕГДА.
Все, что происходит здесь-сейчас,
происходило Везде-Всегда…
Мы в безвыходном Кольце — Петле,
о, мои братья по жалкому разуму…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Георгий, а где находится источник вашей фантазии?
«Я вдохновляюсь множеством вещей – конечно, не то чтобы все время какая-то мистика. Но постепенно как бы погружаешься под воду. Процесс творчества заключается в погружении в глубину, в состояние полусна, полубодрствования. Для меня вдохновляющим началом является архитектура. Процесс дизайна – соединение жара и холода. Дизайн – очень четкое искусство, соединение рациональности и иррациональности».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Георгий, что хочет сегодня видеть
на сцене оперного театра зритель?
«Сколько зрителей – столько желаний. Поэтому единственный способ для художника – заглядывать внутрь себя. Мы живем в невероятно визуальном мире, поэтому художник играет очень важную роль, а в опере, где при взаимодействии между пространством, визуальным решением и музыкой зачастую проскакивает какое-то другое электричество, – роль художника особенно важна».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Георгий, от чего, как правило,
Вы отталкиваетесь – от слова?
«Скорее от атмосферы. Оперная история вне музыки часто может звучать попросту глупо. Пытаешься схватить что-то другое. Безусловно, все упирается в слова, но дело не в них, а именно в атмосфере. И композитор с либреттистом метят очень-очень высоко, если это шедевр. Объяснить это словами зачастую просто невозможно».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
А куда в таком случае метит художник?
«В невербальное. Я замечаю, что наиболее напряженные моменты между музыкой и скульптурой сцены, как правило, создаются, когда иллюстрации нет, когда есть напряжение или откровенный конфликт. Иногда нужно идти против музыки».
Не замечала разнонаправленных движений
между остекленевшими Богами и живыми героями,
становящимися благодаря музыке и сценографии МИФИЧЕСКИМИ.
Наверное, мой музыкальный слух для этого недостаточно развит.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Интервью с Глебом Фильштинским, художником по свету…
Глеб Вениаминович, расскажите об истории сотрудничества
с театром в опере-тетралогии «Кольцо нибелунга»…
«Я увидел макет. Макет неожиданный. Такого типа макета по технологиям, по материалам, по использованию материалов, по решениям технологическим, я думаю, в российском театре не было точно. Предложил его художник спектакля Георгий Цыпин, очень известный русско-американский художник, который делал оперные постановки во всех крупнейших театрах мира. И в этом спектакле, в этой истории сплелись какие-то его идеи относительно использования театрального пространства и относительно средств выразительности, которые можно использовать».
Фрагменты этого макета были выставлены в Белом фойе Мариинского театра, и мы — зрители — в полном недоумении на них «пялились», извините…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Вы увидели макет и ?..
Первая мысль была паническая — может быть стоит «смотать» из этого проекта… Там есть два очень больших и сложных по воплощению ингредиента. Первый ингредиент — это четыре-пять фигур, которые являются такой визуальной доминантой и несут смысловую нагрузку, шевелятся, живут и так далее. А вторая большая составляющая — это фон, который окружает эти фигуры, создавая некий кабинет, строгой прямоугольной формы, вокруг них».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Художник по свету продолжает рассказ…
«Надо было решить две равноценные по масштабу задачи. Первая задача: светить эти кальки — три белых плоскости, которые не имели как бы выражения в материале, и вторая задача — осветить фигуры. Если задача светить фигуры как-то более-менее быстро сформулировалась для меня, и я принял решение об использовании высокотехнологичных приборов с синтезом цвета: металлогалогенных, металлогаллоидных — «голов».
Что касается самих фонов, сначала надо было принять решение, из чего их делать. Мы с Цыпиным достаточно затратили времени, пока не придумали вот такой «бутерброд»: одну натянутую кальку, затем вторую, используя два слоя прозрачных экранов ROSCO. Это пластиковые проекционные плоскости, которые поставляла нам компания ДОКА».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Каким способом может освещаться такая многослойная фактура?
«Мы придумали, как использовать проекционные экраны на уровне макета, на уровне разработки технологической. И честно говоря, до того момента, как это появилось на сцене, до того момента, как мы начали это светить, у меня внутри «сидел» вопрос: «Что будет»?!
Мы придумали «бутербродные» экраны — многослойные…
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
«В результате получилось так, как хотелось. Закрытый «дом», кабинет, непонятно проваливающийся в пространство. Либо это ровные серые стены такой же фактуры, как и сами фигуры. Решалась задача «жизни» этих жестких плоскостей. Нужно было правильно найти материал, к чему я всегда призываю. Потому что выбор декорационных материалов — очень важная составляющая часть работы над спектаклем.
Если бы в тот момент была выбрана какая-то другая технология изготовления кабинета, в котором находятся фигуры, то можно было светить — не светить, ничего бы не вышло. То есть, все это могло бы кончиться крахом, несмотря на вложенные в аппаратуру миллионы долларов».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Теперь коснемся фигур: что там были за проблемы?
«Были источники света внутри фигур. Точечные, контрастные источники, которые стояли в груди — как бы такое сердце, а в голове — как бы мозг, но, конечно, они не решали глобальных вопросов».
А что было главное?
«Это некие сугубо режиссерские вещи, а не общехудожественные. Главное в фигурах — это опять же вопрос материала. Они создавались из стеклопластика. Ну, представляете себе, как делают яхты — слой за слоем под ткань кладут какие-то формы, пропитывают смолой, получая прочный каркас. Технология приблизительно такая же».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
«Мы добивались того, чтобы фигуры были прозрачные, призрачные, полупрозрачные, чтобы это был материал, который не имеет глубины. И дальше стал вопрос, как их светить. Светить их штатными театральными приборами галогенного цикла с желтым цветом было бы достаточно скучно: они становятся серыми. Потом придумали такую вещь, как изменение цветового состояния без изменения направления потока света, без изменения интенсивности света. Поэтому я решил использовать приборы с синтезом цвета и приборы с металлогалогенным циклом. Плюс ко всему, технология спектакля была такова, что к приборам, расположенным наверху, на штанкетах, после их навески и подъема, доступ практически был очень сильно ограничен. Поэтому они должны были сами позиционироваться и достаточно точно работать, и тогда было принято решение использовать приборы типа MOVIN HEAD, а не просто металлогалогенные лампы со скроллером или приборы типа COLOR».
Авторы идеи — художественный руководитель театра Валерий Гергиев,
оперный сценограф Григорий Цыпин, художник по свету Глеб Фильштинский.
Подробнее о MOVIN HEAD…
«Высокотехнологичный прибор. В принципе этот спектакль практически на 90%, может, не на 90, ну на 70% точно, задействует только аппаратуру, которая была приобретена специально для спектакля, и которая теперь входит в мобильный комплект аппаратуры Мариинского театра. Но она ни в коем случае не заменила аппаратуру Мариинского театра — есть штатная стационарная система, которая, естественно, не была замещена или убрана куда-то»…
О ней, я верю, удастся сделать особый альбом в пору очередного
фестиваля «Белые ночи», когда опять Вагнериана оживет:
зазвучит, засветится, грянет мистическим действом…
Как будет использоваться эта аппаратура в будущих постановках? Какие ожидания корректировки светотехнического обеспечения театра, или это — только специальное решение для конкретного, достаточно серьезного специального проекта?
«Мы, естественно, говорим не о кардинальном изменении системы постановочного освещения Мариинского театра, и ни в коем случае не о замещении существующей аппаратуры Мариинского театра. Мы просто говорим, что внутри Мариинского театра существуют проекты, которые будем решать вот такими путями».
И каким образом главный художник по свету театра Владимир Лукасевич предполагает использовать что-то из этой техники? Он видит какие-то перспективы?
«Я думаю, да. Я уже видел, как Владимир Викторович достаточно успешно это использовал при реконструкции оперы «Парсифаль» Вагнера. Он свет очень здорово развесил и здорово направил; приборы висят совершенно в других местах, чем в «Кольце», но, тем не менее — очень удачно».