1. ВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ — двойственны.
В “золотых дворцах”…
Прошлое — право на Настоящее.
Настоящее — высшее благо.
О Будущем не стоит задумываться.
Это — ОСТАНОВКА ВО ВРЕМЕНИ:
разрушительный Хаос верчения на месте.
Среди “новых россиян”…
Настоящее — время Преобразований.
Будущее — осознанная ценность Прошлого.
Это — единственно возможный для людей
СПОСОБ ДОСТИЖЕНИЯ ДОЛЖНОГО.
2. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МЕТАФОРА — двойственна.
В приближенных к престолу кругах…
Вместо “Парадиза на Неве” —
“Рая для всех, кто за новую жизнь”,
“ПАРАДИЗ ВО ДВОРЦАХ” —
“Рай для минимума избранных,
владеющих максимумом возможного”.
Среди “новых россиян”…
Восприятие города как “ДЕТИЩА ПЕТРОВА”,
что должен осуществиться,
как ПРАВДА, ДОБРО, КРАСОТА.
3. ПЛАНИМЕТРИЧЕСКИЙ СИМВОЛ — двойственен.
Круг интересов “минимума избранных”
ограничивается “золотыми дворцами”.
Художественные образы-символы Петрова времени
непонятны и отторгнуты, как что-то чуждое.
“Новые россияне”, напротив,
поэтизируют “регулы”, в действии которых
видится продолжение “ПЕТРОВА ДЕЛА”.
4. ПЛАНИРОВОЧНАЯ СХЕМА ГОРОДА
Свидетельство любого лихолетья — появление
“бумажной архитектуры” — мечтаний.
И в эту пору разрабатывается Генеральный план
Петербурга, эстетизирующий возможности Геометрии:
-глубинные оси (“першпективы”),
-улицы, исходящие из одного центра (“трехлучие”);
-прямоугольную трассировку улиц (“линий”);
-фронтальную застройку типовыми зданиями
(“единою фасадою под один карниз”);
-площади — “залы под открытым небом”,
превращающие Город в “ансамбль ансамблей”.
5. ОБЪЕМНО-ПЛАНИРОВОЧНЫЕ НОВОВВЕДЕНИЯ
Активный поиск всех составляющих города:
дворцов, церквей, производственных зданий…
Во дворцах — появление “анфилад”:
зальных пространств, нанизанных на одну ось,
заставляющих, ради эффектности глубинных перспектив,
личную жизнь выставлять напоказ, как парадную.
В церквях, при сохранении ордерного декора, —
использование традиционных решений:
силуэтных и планировочных (“кораблем”).
В производственных зданиях — сочетание
утилитарного и художественного назначения
во имя украшения Петрова града.
6. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ГОРОДА
Дворцовая архитектура ищет масштаб,
соизмеримый с исполинской Невой
и, не меньшими, запросами двора.
Церковная архитектура утверждает идею
сомасштабности Петрова града человеку.
Петербург оказывается “на распутье”:
может воплотить мечту о “городе для людей”,
может продолжить борьбу с безмерностями —
Пространственными, а значит, и Временными.
Есть и третий путь: увязав оба масштаба,
стать идеальным городом эпохи Возрождения,
в центре которого стоит Человек.
Все может Петербург, как в сказке…
7. “ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТИП” РОССИЯНИНА
Распадается возникшее при Петре
единство устремлений “двора” и “народа”.
Сразу же появляется “Русский интеллигент”,
берущий на себя ответственность за свое Отечество.
В этом явлении — оправдание Петербурга
на все времена, что были, есть и, дай Бог, будут.
Вот так все это произошло…
Петербург родился, чтобы Россия смогла пережить
свою “блистательную и трагичную” судьбу.
Она переживет ее во всей полноте,
потому что вместе с новым городом
родились и новые россияне — “петербуржцы”:
очень непростой народ, своеобразный.
Вберет в себя этот народ боль всего Мира.
Вберет в себя этот народ иллюзии всей Европы.
Устремится этот народ всем строем своей души
в светлое будущее, что поднимается над Водами.
Он будет прекрасен, этот народ,
Он будет несчастен, этот народ.
Раз так… “Виват”, петербуржцы, —
дети Святого города Петра!
Пусть не иссякнет в веках
Ваша вера в людей и Будущее!