Выйдем ранним летним утром, чтобы увидеть благородную простоту и спокойное величие Города. Петербург еще погружен в голубизну тумана, что встает над Невой. Первые лучи солнца уже пронизывают светом и тенью портики и порталы, креповки и ризалиты, проходя по стенам пунктиром сандриков…
В лучезарной колеснице От востока Феб идет.
Вниз с рамен по багрянице В кудрях золото течет…
Утренней зари прекрасной,
Дней веселых светлый царь!
Державин. Пришествие Феба. 1797.
На рассвете, приходящемся на середину белой ночи, Город спит. Нет машин, нет спешащих по делу людей, нет сутолоки и шума. Есть утренняя, готовая проснуться тишина. В ней особенно ощутимо молчание зданий, хранящих свою тайну. Какую?..
Чтобы тайну Города понять, повторяю я без устали,
необходимо созерцать: проникать, погружаться, постигать…
Проникать за границу внешне видимого,
отдельного, особого, замкнутого в себе,
наслаждаясь слиянием с Пространственной безграничностью.
Погружаться в глубину сейчас происходящего,
изгоняя ощущение уже законченного, уже ставшего,
наслаждаясь слиянием с Временной бесконечностью.
Постигать художественный язык,
на котором говорит Природа о Мироздании,
а Искусство — о сущности человеческого Бытия.
Петербургская кваренгиада позволяет понять, как рождается и умирает Красота. Подлинная. Простая. Которой не за что спрятаться. Остается только ждать… Чего? Посмертного признания?!
Отправляемся на встречу с Петербургской кваренгиадой.