Название альбома не исчерпывает его содержания, потому что наравне с буднями мы хотим показать и праздничность нашего летнего существования, в котором главное заключалось в том, что мы были едины меж собой и неотрывны от природы.
Фото Марины Бреслав и Ксении Гавричковой.
РАБОТА НАД АЛЬБОМОМ ЗАВЕРШЕНА 02.09.2010
Нас по-прежнему было четверо: Ксения Михайловна — моя внучка, Даниил Алексеевич — мой правнук, Марина Михайловна — «наше все», и я. Мы все хотели отдохнуть, на прародине — в Михайловском — побывать, набраться новых впечатлений. Кроме того, у каждого из нас были свои цели: порисовать, подготовиться к школе, пофотографировать и грибов пособирать, увидеться с Кижским погостом.
Никто даже не представлял , во что превратиться стоящая перед Даниилом необходимость закрепить материал 1 класса. Нас ждало всеобщее страдание, которое терпя, никто из нас не отступил от намеченной цели. Великой — поднять достоинство ученика Даниилы на должную для просвещенного человека высоту, освоив быстрое и выразительное чтение, научившись каллиграфически писать, математические головоломки решать. Мы — трое — удивлялись непрестанно, почему нас, учительским рвением исходящих дам, Даниил не послал далеко-далеко, а тоже очень страстно включился в игру-страдание.
Самых главных мест, где терпелись мучения, было четыре: часовня в Вешкелице, урочище Савкина горка, «Три сосны» в Михайловском, усадьба в Ворониче, где мы жили во второй части нашего летнего отпуска. Фотодокументы предъявляем.
Сейчас, когда все события ушли в зазеркалье, происходящее нам кажется милой, всем приятной забавой. А тогда…
Первая книга, которую мы читали, называлась «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями».
Гуси повсюду летали, громко гоготали, Даниила не заклевали, на сковороду не попали, потому что делом мудро руководила наша Марина — друг и учитель Дани.
Для завершения чтения гусиного тома была выбрана достопримечательность Вешкелиц — деревянная часовня на холме. Все устроились на звоннице, верхнем уровне с колоколами.
Даниил строго следил за тем, сколько из 200 страниц прочел и сколько осталось.
Плыви-плыви вперед, мой милый мальчик.
Пусть помогут тебе все гуси мира.
История была занимательной, что помогало.
Мучения заключались в том, что мальчишеская природа
не позволяет сидеть на одном месте. Она кричит, плачет
в душе, зовет побегать. Бежим, летим — на месте сидим.
Сидим, в уголок прижавшись, ибо таков наш нравственный выбор. Проблемы подобного рода приходилось решать постоянно. Пример:
— Бабушка, ты все сидишь, а я туда-сюда, сюда-туда по твоему приказу бегаю. Это несправедливо.
— Ты так считаешь? Тогда поступай иначе. Я прошу тебя принести мне стакан воды, а ты отвернись, будто просьбы не слышал, и уйди, посвистывая.
— Какой-то бред говоришь.
— Не можешь, значит — бегай.
Лампушки — лесные озера — заглядывали в световые проемы звонницы, манили.
Мама рисовала — пример прилежания подавала.
Даниил старался читать с выражением, судьбу Нильса и гуся Мартина, как произошедшее с ним самим переживая.
Зевота отсутствие подлинного интереса и усердия выдавала.
Эх, поспать бы или погулять бы!
— Даня, мы ничего не слышим!
Так как подобное чтение слышать нельзя, я расскажу вам еще одну историю. Даниил (позднее это было) завершил чтение волшебной сказки для детей Антония Погорельского «Черная курица или Подземные жители». Мы трое — очень любящие это произведение — начали, будто услышали сказку в первый раз, горячо переживать скрытое в ней назидание детям. На голову Даниила посыпались лишь взрослым понятные откровения.
Я завершила рождающиеся тирады в духе классической трагедии: «Ты слышишь, Даниил, звон цепей? Жители подземного царства все еще идут. Идут под Вешкелицей!»
«Стоп! Опомнитесь!» — закричал Даниил: «Почему вы решили, что я — мальчик Алеша? Я никого не предавал. Я никогда даже черной курицы не видал, не то что премьер-министра!»
Мы опомнились.
Жарко даже в тени старой часовни.
Нужно себя победить.
Сорняки из своей натуры ленивой выполоть.
Нильс, помоги! Мартин, лети!
Я тоже не должен сойти с намеченного пути!
Еще одно усилие, еще одно — и все:
откроется окно свободы!
Все!!!
Куда хочу, туда лечу!
Встречай меня, Вешкелица!
Да что там — лампушки! Встречай нас Сямозеро огромное с чистой, теплою водой, что уходит туда, куда и доплыть нельзя и не только мне, даже взрослым мужчинам.
Что там? Плавают рыбки.
Они кусаются? Они в воде весело играют, так как вода — их родная стихия.
Хорошо поработав, можно отдохнуть на славу. В Вешкелицу с Сямозера мы возвращались в сумерки, когда даже Белые ночи устают и призывают уснуть, чтобы сил для новых побед набраться.
Савкина Горка (Савкино) — городище и небольшая деревня на берегу реки Сороти — расположены в 1 км от усадьбы А. С. Пушкина — Михайловское.
Археологические данные свидетельствуют о том, что поселение появилось тут с IX столетия и существовало до XVI века, когда во время Ливонской войны местность была опустошена войсками Стефана Батория.
На вершине холма городища расположена восстановленная в XX веке часовня и каменные кресты, перенесенные бывшим директором заповедника С. С. Гейченко с других мест.
Савкино было одним из любимейших мест А. С. Пушкина на Псковщине. В 1831 году он, обращаясь к хозяйке усадьбы Тригорское и прося её выступить посредницей в покупке земель на Савкино, писал: «Я просил бы Вас, как добрую соседку и дорогого друга сообщить мне, не могу ли я приобрести Савкино, и на каких условиях. Я бы выстроил себе там хижину, поставил бы свои книги и проводил бы подле добрых старых друзей несколько месяцев в году… меня этот проект приводит в восхищение и я постоянно к нему возвращаюсь…».
Мечта Александра Сергеевича не осуществилась, но место приводит в восхищение и нынешних посетителей. Нет ничего лучше, чем посидеть на городище, прижавшись спиной к теплой стене часовни, и всматриваться в дали села Михайловского. Или читать!
Мы проверили на Данииле: читается здесь, действительно, легко. Видимо, воздух полон вдохновения.
В первый раз вижу такую картину: мои потомки здесь и, одновременно, их здесь нет: полностью ушли в написанное в книге.
Думаете, они читают сказки Пушкина? Нет, это — современные детские ужастики. Александр Сергеевич умел посмеяться и посмешить, он бы понял комичность ситуации. Ужастики влезли на городище, хотят его читателей с собой увести. Вроде бы, им это легко удается, но с выводами не будем спешить — подождем, что будет, когда Даня с мамой вернутся.
Я думаю о своем: как вибрирует на Савкиной горе Время. Для человека оно быстротечно. И я совсем недавно была молода и не печалюсь. Сосна доживает свой век. Не дай Бог, в следующий раз сюда приехав, мы в живых ее не застанем. Гуляющие по Пушкиногорью кресты по нашему временному счету вечны. Когда в мир пришли? Когда в небытие уйдут? Пока стоят, мхом прорастая, смотреть в даль продолжают.
Ксюшу ужастики утомили: она уже вышла из детского возраста.
Ксюша видит свои сны… Где все прекрасно?
Сны наяву всех троих в свой плен забирают. Никто не сопротивляется: ни каменный крест, ни Ксюша-мечтательница, ни Даниил — любитель Пушкина и ужастиков…
Мне сны наяву рассказывают о том, как прекрасна Земля в своей пространственной безграничности, временной бесконечности, Вселенском масштабе и прячущегося в тени цветка. Она — Рай для человека, красоту чувствующего.
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим — и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…
…По брегам отлогим
Рассеяны деревни — там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре…
Все изменилось? Нет-нет, главное сохранилось,
спрятавшись в зыбких очертаниях земных…
Что Мельничке до нас, что нам до нее? А вот, подивитесь,
наши жизни крепко-накрепко с этим местом связаны.
Мельничка — живое средоточие той картины,
что дарит душевную и духовную силу.
Она уже крыльями не ворочает. Кто сказал?
Я то, что слышать не хочу, уже плохо слышу.
Когда — в конце августа то было — жаркое лето ушло, наступило время прощания с Михайловским. Мы обходили «свое» поместье, подолгу сидя в самых любимых точках. Например, на террасе перед домом Пушкина…
Под ветром поскрипывали светильники, как колокольца…
Душа печалилась, не хотела Рай покидать…
Сороть, озеро Кучане сливались с далью голубой —
на глазах становились призрачным воспоминанием…
Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собой
Убогой невод.
Все изменилось? Нет-нет, главное сохранилось,
спрятавшись в струйных колебаниях вод…
Интересно, чему улыбается Ксюша. Вспоминает то хорошее,
что было, или думает о том, что будет?
Даниил просто живет полной жизнью,
где все нераздельно. Счастливый…
Уходим… Нет, не домой.
На другую точку, где мы провожаем Солнце…
Даниил, как муравей, спешит до захода Солнца, решить последнюю на сегодняшний день задачу. Мы к нему относимся немилосердно? Раз терпит, он так не считает.
Солнечная фантасмагория вершится…
Пусть будет счастлив каждый из нас.
Пусть будут счастливы все остальные —
другие, но не чужие…
Светило, уходящее за гряду леса, что тянется за Савкиной горой, сейчас отдаст Мир во власть Ночи. Спешим домой!
Ветер в листьях дерев зашумел. Фонари замерцали.
Сейчас небесные хляби на Землю грянут!
Если бы вы могли представить, под каким дождем
мы из Михайловского бежали…
Одно из наших любимейших мест в Михайловском. За ним проходит «Граница дедовских владений». Мы много раз проверяли свое впечатление: за этой границей Мир Михайловского кончается — что-то неуловимо становится другим.
Не подумайте, Данила ничего не ломает, он, сетуя на способных это сделать, сосновую ветвь с дороги убирает.
У Ксюши поранена ступня чем-то острым при купании у Мельнички. Чего не скажешь по выражению лица — счастливо-расслабленному. Ничего не болит, все со светом сливается и растворяется в ароматической среде, присущей месту.
Вид в глубине перспективы — как театральный занавес, за которым скрываются Воронич и Тригорское.
Мы к «Трем соснам» идем, от всего защищенные ощущением счастья, разлитого кругом.
Чему так можно радоваться? Увидели своих — любимых, родных, связанных с нами неразрывными нитями.
В конце августа холодает. Нередко идут дожди.Это не мешает выйти на завершающий в учебе этап.
Необходимо решить самые головоломные для первоклассника математические задачи. Если решит, можно поставить точку, сочтя выполненной общую цель.
Даниил старается. Мама напряженно ждет — сомневается.
Не могу понять, что про что…
В руки себя беру — в условие задачи не глядя,
умозрительно соображаю.
Опять препятствие. Сколько можно сосредоточиваться?
Неужели препятствие не возьмет? Огорчается мама.
Вот так: знай наших!
Уходим домой — в Воронич — по дороге, над которой висит,
будто над миром царит, огромное Небо..