По «дороге жизни» шагает старик в монашеском одеянии и низко надвинутом на лицо капюшоне. Из-за краев капюшона выступают длинный крючковатый нос старика и остроконечная седая борода; видны также кисти его рук, сложенные в молитвенном жесте. Старик благочестив? Скорее лицемерен, о чем свидетельствует высовывающийся из-под монашеского одеяния красный, имеющий форму сердца, туго набитый кошелек. В связи с этим вспоминается восходящая к Евангельскому тексту сентенция: «Где кошелек, там и сердце». Кошелек этот срезает ножом подкравшийся сзади оборванец-воришка, тело которого заключено в прозрачный шар, символизирующий собой мир.
Перед стариком на том месте дороги, куда он направляет свои шаги, лежат металлические колючки, словно нарочно подброшенные ему под ноги. Колючки выполняют роль, подобную несущим в себе опасность ямам, канавам и прочему. Еще шаг — и старик будет наказан.
я иду в траурных одеждах». Два персонажа: мрачный монах-отшельник
и злобный карлик, крадущий кошелек
Вдали на равнине виднеется маленькая фигурка Доброго пастыря с окружающим его стадом белых и черных овец, а у горизонта – ветряная мельница: частый мотив у Брейгеля.
Многие считают, своей картиной «Мизантроп» мастер задал зрителю не столь сложную загадку, как обычно. Они сводят смысл картины к начертанным на фламандском языке словам: «Так как мир столь коварен, я иду в траурных одеждах». Если бы монах был добродетелен, он бы, действительно, мог стать символом оплакивания пороков, свойственных людям. Так как монах — мизантроп (человеконенавистник), смысл картины, на мой взгляд, становится другим…
ПО ДОРОГАМ БРЕДЕТ ЛИЦЕМЕРИЕ, ВСЕ ОБОРАЧИВАЮЩЕЕ
НАИЗНАНКУ: ДОБРО ЗЛОМ, СВЕТ ТЬМОЮ, ПРАВДУ ЛОЖЬЮ.
ЛИЦЕМЕРИЕ НЕ МЕНЕЕ СТРАШНО, ЧЕМ ДРУГИЕ ПОРОКИ: ДУШЕГУБСТВО, ВОРОВСТВО, ПЬЯНСТВО, ЛЕНОСТЬ, ЧРЕВОУГОДИЕ…
Питеру Брейгелю было около сорока, когда армия испанского герцога Альбы с приказом уничтожить еретиков в Нидерландах вошла в Брюссель. В течение последующих лет Альба приговорил к смерти несколько тысяч нидерландцев. Последние годы жизни художника прошли в атмосфере террора, насаждаемого Альбой. Виселицы ассоциировались с испанским правлением, а сам террор держался почти исключительно на слухах и доносах. Лучших людей страны уничтожали, превращали в обрубки, ведущие жалкое бесчеловечное существование.
БАШНЮ СТАЛО НЕКОМУ СТРОИТЬ И ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ —
УНИЧТОЖЕНИЯ ЛЮДЕЙ И ВСЕГО В НИХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО…
Персонажи — представители четырех сословий:
рыцарь, солдат, крестьянин, и школяр, отдыхающие после обеда.
Стихотворное изложение сказки о вымышленной стране бездельников было дано Гансом Саксом и появилось в 1536 году в Нюрнберге. Мораль сего произведения выражена совершенно отчётливо и ясно — остро насмешливое осуждение человеческой праздности и лени.
Чтобы попасть в страну лентяев, нужно проесть проход в горе из каши, изображенной на картине в правом верхнем углу. Проел — попал — наслаждайся! Жареный поросёнок бегает с кухонным ножом, заткнутым за пояс; по траве семенит на маленьких ножках яйцо всмятку с предусмотрительно воткнутой в него ложечкой; «кактус» сделан из золотистых булок; крыша шалаша покрыта пирогами… На пороге шалаша сидит рыцарь с открытым ртом, ожидая, что ему в рот влетит жареный голубь. В центре картины лежат, распластавшись вокруг дерева, словно спицы колеса, крестьянин с цепом, солдат с турнирным копьем и школяр с закрытой книгой и листами белой бумаги. Все достигли предела своих желаний: двое спят, третий грезит.
К стволу дерева приделана кольцеобразная столешница; она наклонена вперед, но не настолько, чтобы кувшины или тарелки соскальзывали вниз. Земля медленно поворачивается, и три персонажа вместе с ней — как фигурки на карусели, или на колесе фортуны. Они нисколько не беспокоятся ни о погоде и видах на урожай, ни об арене для ристалищ, ни о пюпитре и перьях. Они пребывают в мире и покое. Когда они проснутся от нежных звуков музыки, им достаточно будет открыть рот, зевнуть — и на столе снова появится множество всяких вкусных блюд. Тарелка с едой на постеленной на земле белой скатерти приготовлена для очередного гостя, вылезающего из горы с кашей.
О сказочной сытости, которую Питер Брейгель изобразил в своей картине, в то время не могло быть и речи. Герцог Альба вошёл во главе испанских войск в Нидерланды!
На картине изображена утопия благополучной жизни,
о которой грезит бездейственное, инертное общество,
предающееся пустым мечтам о Всеобщем счастье.
Поднимайтесь, идите строить Башню. Куда там…
Национальная галерея и музей Каподимонте в Неаполе.
То — одна из последних работ художника. Написана она в 1568, Брейгель умрет в 1569 в возрасте 44 лет, что для той поры немало.
Картина имеет и другие названия — «Притча о слепых», «Парабола слепых», «Слепой ведёт незрячего».
Источник сюжета, принято считать, — Евангелие от Матфея (15, 12-19). Христос сказал, имея в виду фарисеев: «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».
Шесть фигур, пересекая холст по диагонали, идут, не подозревая, что их путь ведет в заполненный водой овраг. И хотя зрелище облечено в бытовую сцену, внимание зрителя привлекает не только вся процессия целиком, но и каждый ее участник в отдельности
Фрагмент картины: незрячий поводырь, упавший в яму..
Первым упал в яму поводырь. Судя по движениям, он — незрячий. Значит, он не имел права быть поводырем у своих собратьев по несчастью. Эту роль обычно исполняют дети и специально выдрессированные собаки, от которых требуется видеть, куда идут незрячие.
Посмотрите, поводырь не кричит в злобе — он барахтается, как дитя, выдавая свое неразумие. Он хотел помочь другим, думая, что знает дорогу, но чего-то не предусмотрел, потерял бдительность, устал от напряжения.. Он хотел лучшего…
Фрагмент картины: Слепец, первым следующий за поводырем.
Его лицо уродливо и омерзительно, слышен скрежет зубов.
Слепой, повернувшийся в падении лицом к зрителю, — главный объект разоблачительных нападок искусствоведов. Они видят, как сводит его рот оскал, как злоба прорывается из пустых глазниц, они считают, что на его лице запечатлено уродливое и омерзительное воплощение всех пороков.
Убейте меня, я этого не вижу! Выражение лица падающего человека не может быть воплощением всего прекрасного, что было ему свойственно до падения. И Аполлон закричит и вытаращит глаза, обратившись Медузою. А здесь — безглазое существо, у многих в любых обстоятельствах вызывающие отвращение.
Он падает, выражая по поводу сему свое возмущение…
Фрагмент картины: третий и четвертый слепцы в общем ряду.
Третий слепой еще не ведает, что совершает свои последние земные шаги. Он — мечтатель, не видящий, но слышащий звучащий в Природе хор певчих птиц. Конечно, как положено слепым, он не знает, куда идет, как и те другие, которым он доверяет, но… Его слепота — не духовная: физическая.
Пятый слепой — самый немощный: ему трудно идти по возрасту, из-за болезней. Он задыхается, может быть даже стонет или подвывает, но никак нельзя сказать, что его лицо «нечеловечески уродливо». Предельно реально — да, но выражения алчности, хитрости, злобы в нем нет.
Фрагмент картины: два последних слепца — пятый и шестой.
Пятый и шестой слепец, похоже, ещё ни о чем не догадываются. Но, и им неминуемо быть в яме следом за их спутниками, потому что у них нет выбора. Тупости и животной плотоядности на их лицах я не вижу. Если так, в картине не изображено наказание за грехи и пороки.
ВСЕ ШЕСТЬ СЛЕПЦОВ ЖЕРТВЫ СВОЕЙ СЛЕПОТЫ.
Тогда обостряется вопрос, что поднимает бытовой сюжет
на уровень общечеловеческой обобщенности?..
Фрагмент картины, с изображением бездны (?!),
в которую людей увлекает их собственная глупость.
Как всегда у Брейгеля, прекрасен пейзаж — безлюден и чист. Деревенская церковь, пологие холмы, нежная зелень деревьев полны тишины и свежести. Мир спокоен и вечен. Человечна природа. Кто же расправляется с людьми и за что?
Приглядитесь, и вы, возможно, увидели абрис фигуры на фоне церковной стены. Разглядев фигуру, знатоки возопили: это — седьмой слепец, в отличие от шестерых других не отколовшийся от церкви и тем спасший себя от неминуемой гибели.
Гениальный дар обобщения и умение выразить драматическую коллизию или иносказание через ритмику жестов и движения достигли своей вершины в «Притче о слепых» (1568, Национальная галерея и музей Каподимонте, Неаполь). В разных стадиях падения фигур слепых, следующих за слепым же и споткнувшимся поводырем, в неумолимой логике этого падения, в лицах-масках с пустыми глазницами, смотрящих на ясный дневной свет, воплотился образ человечества, спотыкающегося во тьме. Это ясное и трагическое осознание неизбежности судьбы и времени, чувство грандиозности мироздания и понимание истинного места человека в нем, делают Брейгеля одним из величайших мудрецов в искусстве Нового времени.
Жизнь слепцов лишена красоты и гармонии, ибо для них навсегда закрыта радость созерцания божественной природы.
Главное место занимает один-единственный персонаж,
изображенный в крупном масштабе… Этот человек идет на зрителя, словно намереваясь «выйти» из картины
Спокойно шествующий прямо на зрителя крестьянин замедляет шаг, так как внимание его привлечено находящейся позади справа фигурой мальчишки, который, забравшись на дерево, разоряет птичье гнездо. Крестьянин обращает к зрителю назидательный жест, призывая его возмутиться происходящим.
Значит, крестьянин воплощает добродетель, обличающую зло? Однако художник недвусмысленно показывает, что самого обличителя ожидает возмездие, так как перед ним находится водоем, в который он сейчас вступит: носок его правой ноги уже касается воды. Значит, добродетель его столь же условна, как и благочестие отшельника в картине «Мизантроп».
Герой «Разорителя гнезд» изображен с открытыми глазами, но он не видит главного, потому что его глаза неспособен отличить его от второстепенного. Это — тоже своего рода слепота.
Не пропустите, рассмотрите, как Брейгель изображает «невидящий взор». Ни в одном из тех своих произведений, где он обращался к этому мотиву, он не передавал его так наглядно, точно и с таким мастерством, как здесь. Лицо крестьянина открыто; оно представлено крупным планом; глаза ничем не завуалированы, и между тем они не смотрят; у человека поистине «невидящий» взгляд. Трудно сказать, каким образом Брейгель добился подобного эффекта, но нет никакого сомнения в том, что добивался он его вполне сознательно.
В КАРТИНЕ С ТАКИМ ПРИЗЕМЛЕННО-БЫТОВЫМ СЮЖЕТОМ
МАСТЕР ОБЛИЧАЕТ СЛЕПОТУ ДУХОВНУЮ,
ПРИ КОТОРОЙ ЗРЯЧЕСТЬ БЕССМЫСЛЕННА,
ТАК КАК ГЛУПА В СВОЕМ НЕРАЗУМИИ…
Картинная галерея, Городское собрание, Дамштадт. На высокой горе, поднявшейся на тонущим в солнечном мареве пейзаже, бездумно пляшут крестьяне, не замечая огромной виселицы, что стоит рядом
Картина «Сорока на виселице» или «Пляска под виселицей» — последняя картина Питера Брейгеля. В ней сплелись воедино последние разочарования художника, главное из которых — сознание невозможности обретения земной гармонии, что была бы свойственна полям и лесам, утесам и холмам, городам и людям. Все в жизни последних мелочно, узко, слепо — лишено хоть какого-нибудь смысла или цели. Никто ничему не удивляется — все ко всему привыкли.
Национальная галерея и музей Каподимонте в Неаполе
Картина Брейгеля является вечным предостережением людям, дабы Люди одумаются, откроют глаза, перестанут поддаваться слепой вере каждому слову, обещающему им Лучшее будущее, а тем самым станут способны защищить народ от неминуемой гибели.
Причем тут библейские фарисеи?
Не знаю, фарисеев нет среди нищих…
<— Матиас Грюневальд «Штуппахская мадонна».
Питер Брейгель: О глупости людей. Берлин — Культурфорум…… —>