Вам нравятся амфибии? Как они могут нравиться, когда их не счесть, и есть среди них виды весьма не привлекательные. Во всяком случае, древнегреческий миф утверждает, что для человека превратиться в лягушку — высшее наказание, которое можно получить, совершив лишь нечто ужасное — бесчеловечное.
О мифе этом напоминает, например, фонтан «Источник Латоны», что установлен в Версале и повторен в Херренкимзее…
На вершине многоступенчатой пирамиды — стенающая Латона с детишками. На трех средних уровнях — лягушки, что-то кричащие своими противными голосами. Среди них (на третьем уровне) — человеческие фигуры с признаками незавершённого ещё перерождения в амфибий. Черепахи внизу — не лягушки, и не устремляются они к центру, а разбегаются в противоположном направлении. В чём смысл разыгравшейся свары?
Кому могла прийти идея украсить Версальский парк подобным фонтаном? Заказчику всех красот Людовику XIV — «Королю-Солнцу»? Так его называли верноподданные, отождествляя с Аполлоном — сыном Латоны, в детстве претерпевшем какие-то страдания, трудно выносимые. Вполне возможно, хотя…
Для великого архитектора-паркостроителя Андре Ленотра подобные отождествления вряд ли были столь значимы. Он мыслил космогонически, утверждая в своих произведениях Высшее, Гармоническое Единство, или Союз Неба (Богов), Земли (людей) и Вод (Времени). Если так, открывается иная картина, может быть, такая…..
Черепахи — держатели Земной тверди,
в ужасе вопя, разбегаются: нарушен Принцип…
Нарушен Принцип Гармонического Мироустройства!
Не волнуйтесь! Через мгновение примчится Аполлон
и с произошедшим разберется, восстановив Порядок.
Проверяем Идею, всё разглядывая в деталях,
правда, уже на фонтане, установленном в Херренкимзее,
что не отличим от Версальского…
Убедились в сходстве структуры и декорировки двух Фонтанов? 1670 год — рождение Версальского фонтана в апофеоз Французского абсолютизма. 1883 год — воспроизведение его в Херренкимзее, через 200 с лишним лет, когда о восстановлении Абсолютной монархии грезит лишь бездействующий на политической сцене Людвиг II Баварский.
Несомненно, в Фонтане речь идет об утверждении
каких-то Мироустроительных принципов. Каких?..
Чтобы понять, что за война стала сюжетом фонтана, нужно прочесть фрагмент весьма занимательного сочинения…
Публий Овидий Назон. Любовные элегии.
Метаморфозы. Скорбные элегии
Перевод с латинского С.В.Шервинского
М., Художественная литература, 1983
Книга шестая. Ликийцы (313-381).
Сохраняя ваше время, сама разыщу этот фрагмент…
Отдыхая после праведных трудов, мужчины о былом вспоминают в связи с настоящим. Например, о гневе возлюбленной Юпитера — Латоне, разрешившейся двойней (Аполлоном и Артемидой) и преследуемой Юноной — законной женой Юпитера…
Молвил один: «Полей плодородных ликийских насельцы
Тоже, Латону презрев, не остались когда-то без кары.
Мало известно о том, — они были незнатные люди, —
Но удивительно все ж. Я озеро видел и место,
Чудом известное тем. Меня мой отец престарелый, —
Сам уж ходить он не мог, — послал отвести туда стадо
Лучших отборных коров, в провожатые дав мне ликийца,
Местного жителя. С ним выбираем мы пастбище вместе;
Видим меж тем: посреди озерка, почерневший от угля
Жертв, выступает алтарь, тростником окруженный
дрожащим, Стал и шепотом: «Будь ко мне благосклонна!» —
промолвил мой провожатый,
и я: «Будь ко мне благосклонна!» — промолвил.
Спрашивал я между тем, чей жертвенник — Фавна, наяд ли,
Местного ль бога, — и вот что тамошний передал житель:
«Юноша, этот алтарь — не горного бога обитель.
Жертвенник той посвящен, которой царица супруга
Все заказала моря; лишь Делос блуждающий принял
Странницу, — в те времена плавал он, остров подвижный,
Там-то Латона легла под Палладиным древом и пальмой
И породила на свет неугодную мачехе двойню.
И побежала опять от Юноны родильница, молвят,
К груди прижавши, детей — бессмертных чету! — уносила.
В Ликию вскоре придя, — где явилась Химера, — под тяжким
Зноем, палившим поля, трудом утомленная долгим,
Солнцем сожженная, пить захотела беглянка-богиня, —
Жадно меж тем молоко из грудей сосали младенцы.
Вдруг озерко с необильной водой в глубине увидала
Дола; жители сел ветвистую там добывали
Вербу и гибкий тростник с любезной болотам осокой.
Вот подошла и, колена согнув, опустилась Латона
Наземь, стремясь почерпнуть студеной струи и напиться.
Сельский народ не велит. К ним так обратилась богиня:
«Как же воды не давать? Достояние общее — воды.
В собственность воздух не дан никому от природы,
ни солнце, ни водяные струи; у народного я достоянья!
Все же дать мне воды на коленях прошу; не пришла я
Этой водой омывать свое истомленное тело, —
Только напиться хочу. Нет влаги в устах говорящей,
И пересохла гортань, в ней голос насилу проходит.
Нектаром будет глоток мне воды; я уверена, жизнь он
Мне возвратит: озерной струей вы мне жизнь даровали б.
Вы пожалейте и их, которые тянут ручонки
С груди моей!» И как раз тянулись ручонками дети.
Тронуть кого б не могли богинины кроткие речи?
Все же молящей они запрещать продолжают, к тому же —
Ежели прочь не уйдет — угрожают, ругаясь вдобавок.
Мало того: ногами они и руками взмутили
Озеро, с самого дна они подняли тину, нарочно
В воду туда и сюда с намереньем прыгая злостным.
Их, недостойных, и слов, для богини чрезмерно смиренных,
Не повторяет уже. Вот, к звездам руки подъемля,
Молвит: «Будете жить вы вечно в озере этом!»
Воля богини сбылась; им нравится быть под водою,
То в глубину озерка всем телом своим погружаться,
То выступать головой; то по водной поверхности плавать,
Или сидеть иногда на прибрежии озера, или
В омут студеный нырять. Доныне они упражняют
В брани свой гнусный язык и, всякую совесть откинув,
Хоть и сидят под водой, и там все тщатся злословить.
Хриплым голос их стал: надувается вспухшая шея;
Сроду широкие рты от брани еще растянулись;
Головы с телом слились, а шея как будто исчезла;
Спинка у них зелена, а живот — часть главная — белый.
В тинистом омуте, — род новоявленный, — скачут лягушки!»
Выявляю главную — нравственную — составляющую
древнего греко-римского мифа (на мой взгляд).
Появляются СЕМЬ ПОСТУЛАТОВ…
Первый…
«Вода — народное достоянье, как Воздух, Солнце»,
а потому никто — никакие «насельцы» — не имеют права
на единоличное владение ими (как современен сюжет!!!)
Отказывать нуждающемуся в том, что ему принадлежит, —
преступно и достойно самого жесткого наказания
(как современен сюжет древнего греко-римского мифа!!!).
Третий постулат…
Особенно наказуемо жестокое отношение к слабым —
женщинам и детям (как современен сюжет!!!!).
Оно бесчеловечно: недостойно имени Человека.
Четвертый постулат…
Бесчеловечное поведение требует лишить людей
человеческого образа и подобия, равного Божественному.
Должны они стать «ни тем» (принадлежащими Небу),
«ни сем» (принадлежащими Земле) — то есть земноводными.
Всё происходит по одной и той же схеме: и в вызолоченном Версале, и в утратившем позолоту Херренкимзее. «СТРАШНЕЕ ЧЕЛОВЕКА ЗВЕРЯ НЕТ» — не устаю я удивляться современному звучанию древнего мифа — утверждающего вечные истины…
Пятый постулат…
Тех, кто греховен по душе, заслуженное наказание
не страшит, не исправляет. Они стоят на своем,
превращая злодейские убеждения в Принцип,
разрушительный для Мироустройства.
Отвратительная «кухарка» управляет царством-государством людей, не потому что добродетельна и справедлива. Нет, причина в другом: в злобном крике своём она сильнее Богини и детишек её прекрасных. Как актуален греко-римский миф древнейший!!!
Согласно древнейшим мифам, Мир зиждется на черепахах. Они, как Атланты, не смеют сойти со своего поста. Эти удирают. Как могут позволить себе такое?!
Черепахи тоже вырождаются: в драконов превращаются!!!
Не мною возвещаемый, не мифом утверждаемый —
провозглашаемый Фонтанами Шестой постулат…
Слабый — преследуемый, обижаемый —
способен гневаться, рыдать, взывать.
Ситуацию преломить может лишь Сильный…
Вглядитесь в образ Латоны: превратив злодеев в лягушек, она продолжает терпеть страдание. Детишки малые могут лишь ручонками махать — мух отгонять. Что делает Богиня? «Возведя очи горе» (ввысь, к Небу), она кого-то просит о защите. Кого?
Седьмой постулат…
Гармонию восстановить может лишь лучший из Богов —
тот, чья Власть над Миром безупречна и вездесуща.
Все остальные формы Властвования —
лишь продление свары в Мире людей.
Аполло́н, Феб («лучезарный») — в греческой мифологии златокудрый, сребролукий бог — охранитель стад, света, наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз, дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего, также Аполлон очищал людей, совершавших убийство. Олицетворял Солнце (а его сестра-близнец Артемида — Луну).
Как может прибыть Аполлон, если он — еще ребенок?! В этом-то и заключается главное чудо версальской композиции. В ней Времени нет, есть Вечность, где всё едино: Прошлое, Настоящее, Будущее. В «Квадриге» Аполлон пользуется поддержкой Нептуна — Бога Вод-Времён. Брат Юпитера обеспечил его сыну вневременное прибытие с помощью Тритонов, дельфинов и морских коней — гиппокампов.
Событийное время остановилось —
Бытийное наступило: то самое,
где правят не случайности, а закономерности,
согласно которым Добро, Правда, Красота всесильны.
Аполлон — Бог Солнца — победил:
Мир в его Светлом Триединстве восстановил,
вернув Абсолютную гармонию Бытия.
Людовик XIV говорил: «Государство — это я»,
имея в виду свои равные Богу Солнца возможности,
что в истории человеческой культуры называются
Абсолютной монархией, Самодержавием…
После восстановления Абсолютной гармонии
Время продлилось — развернулось Латинским крестом,
уходящим в Даль, чтобы засвидетельствовать:
всё преходяще, лишь Светлому Триединству —
Добру, Правде, Красоте — принадлежит Вечность.
Ах, Версаль! Такая Простота, такая Чистота
выражения Идеи Абсолютной власти,
что привела к кровопролитной Революции
и выродилась. Почему?
Потому что Реальное — не Идеальное:
«Король-Солнце» на деле — не Бог Аполлон.
Да и Аполлон в своей «биографии» тоже был
явлением неоднозначным, противоречивым:
создающим и истребляющим…
<— Б VII — 3: ХЕРРЕНКИМЗЕЕ — ЛИЧНЫЕ ПОКОИ ДЛЯ ВЕЛИКИХ ТЕНЕЙ…