Венеция — не очередной город Италии.
Она — особая планета,
что не принадлежит ни Земле, ни Водам, ни Небу —
только воображению, изощренному, завораживающему
и беззащитному перед реальным миром.
Работа над альбомом закончена 26. 07. 2011
Думаю, что уже могу признаваться во всем, не боясь, кто и как это воспримет. Например: Венецию впервые я увидела около 20 лет назад, когда мы — устроители «Дома Европы» в Петербурге — отправились в Италию с торжественной миссией. За месяц я проехала от «каблучка» до Итальянских Альп, посмотрев все, что успевала.
Каждый город мне был хорошо знаком по картинкам в учебниках по истории архитектуры, которые мы, будучи студентами, перерисовывали в альбомы, не веря в возможность хоть что-нибудь когда-нибудь увидеть воочию. Оказавшись в Венеции, я испытала шок — четырехдневный, закончившийся стремительным бегством, потому что поняла…
Венеция — не очередной город Италии. Она — особая планета,
что не принадлежит ни Земле, ни Водам, ни Небу —
только воображению, изощренному, завораживающему
и беззащитному перед реальным миром…
Лишь по прошествии двух десятков лет я почувствовала,
что, наконец-то, могу попытаться оживить воспоминания.
Своих слайдов почти нет… Как можно снимать то,
что на самом деле вряд ли существует?
Воспоминания оказались цепкими —
тут же из всех закоулков памяти повылезали…
Вперед. Помогите, Высшие силы…
Утверждаю смело: в 60-ые годы не было студентов-архитекторов, не печалившихся о том, что на Венецию наступает «мертвая лагуна». На самом деле она не наступала, потому что «мертвое» лишено способности действовать в реальности. Как бы то ни было, слово ЛАГУНА для меня наполнилось непреходящим ужасом…
Сейчас всё обо всём знает Википедия… Лагу́на (итал. laguna, от лат. lacus — озеро) — мелкий водоём, отделённый от моря узкой полосой намытого песка (пересыпью) или коралловыми рифами. Венеция — типичный пример лагунного города
Часть Венецианской лагуны «живая»: ее воды ежедневно очищаются во время приливов и отливов. На западе от архипелага располагается «мертвая» лагуна со стоячей водой. Это — уникальный природный биотоп: местообитания, любое нарушение условий существования которого может привести к смертельным для всего живого последствиям…
Стало легче от объяснений?
или отражение одного в другом, непонятно в каком?
На протяжении всей истории Венеции борьба с водной стихией была жизненно важной ее заботой.
Когда венеты начали селиться на островах лагуны, она была почти пресноводной. В нее впадали реки Брента, Силе, Пьяве и другие, их берега были сильно заболочены. Место было нездоровое, но хорошо защищенное от нападения врагов, так как со всех сторон его окружала вода. Однако это преимущество островных поселений со временем стало не очень-то существенным — наносы рек заиляли лагуну, делая ее мелководной, доступной для перехода вброд. А позже заиление даже начало угрожать появлением целых земляных «мостов», ведущим прямо к островам.
Начиная с XII века, венецианцы последовательно проводили работы по строительству каналов, дамб и отводу рек в Адриатику в обход лагуны. К ХУ1 веку территория города почти полностью была избавлена от болот — источников сырости, рассадников малярии. Лагуна все больше стала наполняться морской водой.
История борьбы венецианцев с водой может создать впечатление четких продуманных действий, единой стратегии. Нет, конечно, никаких планов, проектов и чертежей не было. Эта сторона жизни Венеции так же, как и вся ее история изобиловала разными, большими и малыми событиями, победами и поражениями. Венецианцы долгими столетиями осознавали значение своей лагуны, ее роль в окружающей природе, постоянно экспериментировали, изучали, наблюдали.
«Лагуна имеет трех врагов: море, землю и человека» — такой афоризм был рожден в Венеции еще пять столетий назад. Жизнь показывала, что Лагуна не терпит вольного с ней обращения, вторжение в ее естество может приводить к совершенно неожиданным последствиям.
Распространенное в старину перегораживание лагуны рыбачьими сетями приводило к ее заилению и заболачиванию. «Жердь рождает болото» — говорили венецианцы. Земля, сбрасываемая в лагуну при прокладке каналов в городе, также меняла направление течений и создавала в акватории лагуны «мешки» — застойные зоны, не очищавшиеся течениями.
В ХVI веке (а, может быть, и раньше) появилась идея засыпать лагуну землей и выращивать на ней хлеб. Но венецианцы были мореплавателями, интересы флота были для них дороже хлеба. Поэтому лагуну, наоборот, старались расчищать и углублять, давали морским приливам свободнее в ней властвовать. Именно эта тенденция и позволила Венеции сохраниться такой, какой мы ее сегодня знаем — городом среди лагуны.
Статус морского города строго поддерживался и венецианскими властями. Например, строгим эдиктом государственного Совета Десяти, законодателя республики, в 1501 году были установлены меры, защищавшие лагуну. «Тот, кто посмеет, — говорилось в этом документе, — повредить плотины, проложить трубу, чтобы отвести воды, углубить или расширить каналы, будет лишен правой руки, левого глаза и всего имущества». В достаточно частом применении этих наказаний можно не сомневаться: трое из десяти членов Совета являлись инквизиторами, а так называемый «мост вздохов» вел из зала Совета прямо в пыточную камеру и тюрьму.
Другой старейший высший государственный орган Венецианской республики — Магистратура водных дел — также вела активную борьбу с теми самыми тремя врагами лагуны. Она была наделена для этого реальной и весомой властью. Ее деятельность прекратилась только с приходом к власти в городе наполеоновской администрации и с тех пор в прежней природоохранной роли не возобновлялась.
столь же фантастических мер по спасению.
К XX веку Венецианская лагуна окончательно сформировалась как обширная акватория длиной 56,5 км и шириной 9,6 км , отделенная от Адриатического моря песчаной косой с тремя проливами: Лидо, Маламокко и Кьоджа. Во время приливов морские воды входят через них в Лагуну, повышая ее уровень, и при отливах вновь уходят в море. Эти ежедневные течения очищают венецианские каналы, позволяя городу обходиться без канализационной системы очистки.
Треть лагуны — постоянный водоем с системой естественных и искусственных каналов глубиной от 1 до 15 м. Ближе к берегу дно Лагуны повышается, здесь приливы создали илистые и песчаные отмели — барены, занимающие более 40 % площади лагуны. Илистые отмели затопляются водой при каждом приливе, песчаные — в новолуние и полнолуние, а также в случае нагонов высокой волны. Часть отмелей в наше время засыпаны и они продолжают засыпаться для расширения промышленной зоны городского района Маргера. Около 20 % территории Лагуны окружено дамбами и превращено в рыболовные водоемы. Острова занимают около 5 % площади Лагуны.
И вдруг…
день, поставивший существование города под угрозу.
4 ноября 1966 года в Венеции воспринималось нами
такой же трагедией, как 11 сентября 2001 года для Нью-Йорка…
Осталось что нибудь от Венеции? Спасли венецианцев?
Прекратился этот ужас?! Усилился?!
4 ноября 1966 года оказался самым длинным и самым страшным днем в истории Венеции. В этот день стихия обрушилась на всю Северную Италию. Здесь встретились два циклона — из центрального Средиземноморья и, навстречу ему, с северо-востока. Море билось в девятибалльном шторме. Скорость ветра достигала 150 км/ч. В горах таял выпавший накануне обильный снег, вода рвалась к морю, но ветер гнал ее обратно на сушу. Уровень воды в лагуне стремительно поднялся на 2 м выше обычного среднего. Реки вышли из берегов.
день, поставивший существование города под угрозу.
Вот что рассказал очевидец этой катастрофы корреспондент газеты «Паэзе сера» Джулио Обичи… «Прилив вторгся в Венецию в 10 часов вечера. Вода поднималась с небывалой быстротой. Лагуна оказалась неспособной вытолкнуть ее… Умолкли телефоны, погасло электричество, во многих домах отключился газ и почти по всему городу можно было передвигаться только в высоких сапогах. Гонимые холодным сирокко, под дождем, по затопленным площадям и набережным странствовали баржи. Венеция встречала вечер, погружаясь в темноту, ожидая часа, с которым должен был наступить второй и последний отлив этого дня, ждала, как ждут решающего испытания…
день, поставивший существование города под угрозу.
Испытание провалилось. Наоборот, нарушая всякие правила и отвергая традиции, именно в тот момент, когда вода должна была спадать, она начала вновь подниматься. Вот тогда несокрушимость Венеции, казалось, пошатнулась. Все почувствовали, что многовековое равновесие рухнуло, что город и лагуна потеряли свою защитную цепь, но кто знает, какое именно из ее звеньев. Никто не знал еще, что там, на побережье, море выполнило такую разрушительную работу, на которую была не способна даже война, что береговая защита прорвана».
Береговая защита прорвана и снесена до основания. Разделительной демаркационной линии, отделявшей сушу от моря уже более не существовало. Волны, моря, подгоняемые жесточайшим ветром сирокко, перехлестнули через цепочку прибрежных островов даже в тех местах, где их ширина была довольно большой.
день, поставивший существование города под угрозу.
Полуостров садов, виноградников и пашен Каваллино, как таковой, уже больше не существовал. Его покрыл высокий слой соленой воды. Остров Пурано, лежащий в лагуне за спиной Каваллино, волны пересекали так, как если бы он находился в открытом море. Остров Сант-Эразмо, часовой лагуны у пролива Лидо, исчез под волнами высотой до 4 м. На набережных Лидо морская вода расшвыряла постройки, снесла песок с пляжей. В защитной песчаной дамбе «мурацци» бреши открылись с первого же удара. Вода прорвалась в десятках мест, общей протяженностью 80 м, на протяжении 600 м дамба была повреждена, снесена, сдвинута с места. Жителям тех мест казалось, что наступил конец света…
день, поставивший существование города под угрозу.
Если бы ветер не утих и прилив продолжал свою разрушительную работу еще несколько часов, море надолго бы утвердилось в Венеции. Фундаменты древних дворцов, старых домов, для которых опасен даже ласковый плеск волн, поднимаемых пловцами, вряд ли, сохранили свою устойчивость. Начались бы обрушения стен, падение крыш и полное разрушение.
К счастью, ветер неожиданно стих, и вода начала спадать. Море рванулось из города в обратную сторону с яростью, не уступавшей той, с которой она ворвалось в него. Стремительный поток продолжал опустошать магазины, грабить обитателей первых этажей жилых домов, ломать мебель, уничтожать документы в учреждениях. Он затапливал ремесленные мастерские, выплескивал нефть из сотен хранилищ, промочил, испортил и разбросал несчетное количество, книг в библиотеках.
За 24 часа своего абсолютного господства
море продемонстрировало венецианцам свою грозную мощь
и теперь могло убраться, оставив жителям совсем другой город.
Бедствие имело чудовищные размеры.
Под вопросом стала не только безопасность Венеции,
но и сама возможность ее существования.
Нынешнее состояние.
В тот страшный день город, пятнадцать столетий живущий в море и прекрасно знающий, что такое «высокая вода», оказался застигнутым врасплох наводнением. Таков парадокс Венеции.
День 4 ноября 1966 года ясно показал, что его жители не имели серьезной защиты от морской стихии. Все предпринимавшиеся до этого доморощенные меры (возведение дамбочек, кирпичных загородок у порогов домов, подЪем полок с книгами в библиотеках и с товарами в магазинах до уровня, считавшегося безопасным) оказались просто смешными.
Наводнение в Венеции 1966 года вызвало большой резонанс в Италии и за ее пределами. Большую активность проявила ЮНЕСКО. Предложения о помощи специалистами по реставрации незамедлительно поступили из многих стран: Англии, СССР, США, Югославии, Польши, Канады…
Специалисты из СССР, насколько я помню, предлагали чаще всего высокие многорядные дамбы с пропускными воротами. Исторический тому пример — защитное ограждение Петербурга по плану Александра Леблона. Нынешний пример — реализованная в Петербурге дамба, прошедшаяся по фортам и острову Котлин, усложнившую при Петре Первом сложившуюся систему взаимоотношений между городом и его лагуной, называемой «Маркизовой лужей».
Все сооружения и здания Венеции построены на деревянных сваях, забитых в слабый грунт островов на глубину от 3 до 10 метров. Сваи расположены густым частоколом, поверх них уложены платформы из соединенных между собой дубовых и лиственничных бревен, и уже на них — каменные фундаменты. Например, в основание церкви Санта Мария делла Салюте забито более миллиона дубовых, ольховых, лиственничных свай (эта работа заняла свыше 2 лет), каменный мост Риальто стоит на 12 тысячах свай. Целые леса в Далмации были сведены и превращены в фундаменты Венеции.
Сейчас в Венеции планируется подъем зданий, которые могут пострадать в результате повышения уровня морских вод. Операция по подъему зданий получила кодовое название «Rialto». Для ее осуществления местные власти и инженеры воспользуются понтонами, размещенными под каждым строением, и будут поднимать их вверх на высоту восемь сантиметров в день. Таким образом, подъем каждого здания займет один месяц.
Расходы по проекту составят 2,4 тысячи евро
на каждый квадратный метр здания. Окупится «китайский труд»?
Или окажется «благим намерением, что ведет в Ад»?
отладив движение вод в приливы и отливы.
В настоящее время в Венеции реализуется еще один масштабный проект, под кодовым названием «Моисей», в рамках которого планируется установка 78 передвижных барьеров на двухкилометровом участке при входе в Венецианскую лагуну. Стоимость «Моисея» (срок реализации — 2003-2012 годы) составит около 4 млрд евро.
Стоит отметить, что в течение прошедшего века уровень воды в каналах Венеции поднялся на 23 см. Кроме того, в период с 1993 по 2002 год город затапливало 50 раз, передает Agence France Presse.
пытающиеся спасти острова от исчезновения.
Венеция не только тонет. Есть другая проблема, созданная людьми, — интенсивное индустриальное развитие, начавшееся во второй половине XX века. Оно явилось причиной серьезных изменений в природной среде, угрожавшей существованию города.
Еще в 1925 г. было начато промышленное освоение Маргеры — континентального предместья Венеции. Алюминиевые и нефтеперерабатывающие заводы, химические предприятия, теплоэлектроцентрали, судоверфи, как грибы, вырастали в этом районе. Кроме того, здесь, в Маргере, появился второй в Италии по грузообороту (после Генуи) морской порт.
Очень скоро территории на материке стало не хватать, началось освоение самой лагуны, в которой возникли промышленные зоны, проложены искусственные глубоководные каналы. Эти вмешательства продолжали грубо нарушать водный режим лагуны и города, чрезвычайно чувствительных к внешним воздействиям.
Инквизиторов нет, предприниматели всего мира ловко могут обойти любые законы. Сейчас венецианское правительство видит главную угрозу в нашествии туристов. Обложить их налогами, пусть содержат бюрократию, что заботится лишь о собственной выгоде…
Хаос в головах — хаос в делах.
Мертвая лагуна смотрит на еще живую пустыми глазницами…
необходимый, чтобы представить целое.
Венеция в естественных и искусственных каналах —
роскошное произведение фантастического воображения,
что в реальном мире ничем ни от чего не защищено.
Как это не защищено — возражают романтики:
Венеция защищена своей красотой…
Привожу вирши поэта Б. Шинкуба:
Проплывала плавно гондола,
И звучало без конца
Эхо мраморного голоса
Овдовевшего дворца:
«Слишком поздно мир спохватится.
Все дворцы ждет смертный час.
Солнце вечности закатится.
И поглотит море нас!»
Стой, Венеция, не сетуй!
Свет искусства — вечный свет.
Чтобы утопить бессмертное,
В целом мире — моря нет.
Хочется в это сердцем поверить.
Разум мешает — возражает…
связывающий островную Венецию с материком.
Мы с моим попутчиком ехали в Венецию этим мостом.
Поезд шел из Флоренции сначала по материку,
потом сделал плавный поворот:
материк исчез — возникла Лагуна.
Мгновенная смена Земли Водами потрясла меня,
в первый раз увидевшую подобную картину.
Нервы напряглись и заныли, боясь новых впечатлений.
связывающий островную Венецию с материком.
Длина моста в 4 километра равнялась мгновению,
через которое Венеция, помышляющая о Вечности,
обретет явь. Подожди, не спеши, дай подготовиться…
фантастическое ощущение «шествия по воде, как по суху».
Видите? Впереди уже встает Венеция.
Сейчас она нас поглотит, подчинив себе всё:
и разум, и чувства…
Теперь в Венецию можно прибыть на многопалубных паромах…
Повторяю фрагмент из забытого всеми Конца Света,
пережитого Венецией и венецианцами 4 ноября 1966 года…
Для фундаментов древних дворцов, старых домов опасен даже ласковый плеск волн, поднимаемых пловцами. Нарушение равновесия между Городом и Лагуной способно привести сначала к обрушению стен, падению крыш, а затем и к полному разрушению.
Прострадав в Венеции 4 дня, я бежала из Города,
чтобы еще 20 лет молча переживать открывшуюся мне Истину:
Красота Земли, Воды и Неба не спасет человечество…