Трилогия «Эль Эскориал»: I — Легенды

В истории Западной Европы XVI в. трудно найти другого монарха и правителя, получавшего полярно противоположные оценки в работах историков различных стран и направлений. Консервативные и католические авторы, как правило, приукрашивали роль и место Филиппа II в истории, либеральные и протестантские, в первую очередь английские и нидерландские, изображали его как политического монстра, католического фанатика до мозга костей и мрачного изувера, одного из-самых ужасных тиранов.

Бельгийский писатель Шарль де Костер, автор знаменитой «Легенды о Тиле Уленшпигеле», так и писал: «А король Филипп неизменно пребывал в злобной тоске…».

Для французов поражение было катастрофическим: они потеряли 6 000 человек, не считая 6 000 пленных, среди которых была 1 000 дворян. Вся французская артиллерия попала в руки противника. 5 000 немецких наемников были отпущены на родину, дав клятву не служить в течение шести следующих месяцев под французским флагом. Испанцы потеряли, убитыми и ранеными, 1 000 человек.

Но Филипп II, прибывший к Сен-Кантену спустя три дня после сражения, проявил себя, по мнению очень многих историков, «ничтожным стратегом». Вместо того, чтобы немедленно идти на Париж, теперь беззащитный, и окончательно торжествовать, он настоял на том, чтобы продолжать осаду Сен-Кантена , теряя, таким образом, плоды победы.

Продолжаю… По настоянию Филиппа II испанцы 17 дней осаждали город. После его падения, у 60-тысячной армии испанцев уже не было достаточного количества продовольствия и снабжения, чтобы продолжать кампанию, а у французов появилось время подготовиться к противостоянию. Так Франция была спасена от унижения и общего поражения.

Битва, принесшая испанцам победу над французами, произошла 10 августа — в день св. Лаврентия, которого почитали и в Испании. Филипп II, с нетерпением ожидавший исхода сражения, при радостном известии о победе дал обет воздвигнуть храм Сан Лоренце в Испании.

Было ли это решение вызвано тем, что испанцы, грабя город, разрушили и местную церковь Сан Лоренце, не понятно, потому что одноименная церковь, «спрятанная за рядовым фасадом», есть в Турине, а про здешнюю ничего не известно.

В последние годы жизни Тициана мучил вопрос неподчинения властям. Он соотносит мученичество св. Лаврентия с переходом от язычества к христианству и изображает тайное подавление инакомыслия ночью, вдали от всеобщего обозрения.

При этом Тициан воздает должное королю Испании Филиппу II, который в день св. Лаврентия нанес поражение французским войскам. Воины справа носят испанские доспехи. Офицер протягивает Святому руку помощи. Картина хороша, но разбираться в ее содержании, по-моему, просто не стоит: художник говорит о том, что у него наболело….

Название «Эскориал» дворец получил по имени деревушки, рядом с которой был построен. Название же дословно означает «место свалки шлаков» (escorial). Действительно, поблизости находилось место, где сваливали отходы от добычи камня.

Судя по виду, значительную роль могло сыграть и то, что мистически настроенный и нелюдимый король, которому не нравился уклад жизни в Мадриде, искал уединения и, по словам Хосе Сигуэнсы, «захотел удалиться от крика и шума своего двора в место, которое помогло бы его душе устремиться к благочестивым мыслям, к чему он имел большую склонность».

Объемно-планировочное решение комплекса должно было, по мысли Филиппа, символизировать орудие пытки, ускорившее переход святого Лаврентия в мир иной. Массивный четырехугольник должен был напоминать перевернутую решетку, на которой был зажарен Святой. Четыре угловые башни означали ножки, а несколько выступающий дом инфантов – ручку.

Начавшееся в 1563 году строительство велось около 20 лет под непосредственным контролем Филиппа. Обычно медлительный, здесь король с исключительной быстротой решал текущие вопросы, лично утверждал все чертежи. Он непрестанно интересовался тем, как продвигаются дела, требовал подробных докладов, наблюдая за ходом работ с выступа скалы неподалеку, который называли «Креслом короля».

Первый архитектор Эскориала — Хуан Баутиста де Толедо — принадлежал к поколению испанских мастеров, чье творчество сформировалось под влиянием идей итальянского Высокого Возрождения. Он учился в Италии, где долго работал с Микеланджело над созданием купола собора Святого Петра в Риме. В 1559 году Филипп призвал мастера ко двору, дал звание придворного архитектора, а с ним и большое количество заказов. Впрочем, работа над новой резиденцией принесла Хуану Баутиста де Толедо немало огорчений. Он представил заказчику план, изначальный макет и полный проект ансамбля. Однако использование ренессансной пластики в декоре вызвало недовольство короля, проект перешел на рассмотрение флорентийских академиков, высказавших суровую критику в адрес автора.

Хуан Баутиста де Толедо умер в 1567 году. После его смерти строительство возглавил Хуан де Эррера – ученик, хотя и не последователь покойного зодчего, ставший истинным создателем Эскориала.

Уроженец Астурии, сын небогатого крестьянина из селения Мобельян, Хуан де Эррера прошел сложный путь от солдата до королевского архитектора. Узнав тяготы жизни, мастер строил свою судьбу исходя из потребности новых знаний и тяги к творчеству. Получив прекрасное философское и гуманитарное образование в Вальядолидском университете, он увлекся зодчеством. Во время изучения архитектуры любимый предмет сочетался с точными науками, прежде всего с математикой. Именно он является автором популярного в свое время теоретического трактата «Размышление о фигуре куба».

В практической деятельности зодчий показал себя новатором, обогатившим технику строительства дворца интересными изобретениями. Учитывая стремление короля к простоте и строгости, он существенно изменил план, подчинив сооружение новой, единой образной системе. Гармония силуэта и пространственной композиции комплекса была достигнута после того, как здание увеличилось в ширину, удвоилось число его этажей, а фасады соединились общим карнизом.

XVI столетие в истории Испании – эпоха наивысшего расцвета огромной колониальной империи. Победа над турками в битве 1571 года при Лепанто повысила престиж испанского флота в глазах Европы. Испанская армия, которая под командованием герцога Альбы обагрила кровью земли мятежных Нидерландов, внушала страх. В портах Нового Света трюмы тяжелых галионов загружались слитками золота и серебра. Иностранцы отдавали должное строгой выдержке испанских дипломатов и их умению хранить государственные тайны. Испанский этикет, язык, мода распространились к концу столетия при европейских дворах. Теперь, когда сохранение мирового господства стало столь актуальным для габсбургской державы, сама идея абсолютной власти приобрела особое значение.

Все, что выдвинула новая эпоха, должно было воплотиться в подчеркнуто монументальных формах. Впервые в европейском искусстве официально-репрезентативное начало получило такое четкое и всеобъемлющее выражение, впервые художественный образ строился, прежде всего, на эффекте авторитарности.

В замке 16 внутренних дворов, 2673 окна, 1940 дверей, 1860 покоев, 86 лестниц, 89 фонтанов.

Постепенно имя Хуана де Толедо стерлось из памяти испанцев. Хуан де Эррера стал общепризнанным создателем Эскориала. Он не только существенно изменил первоначальный замысел, но и подчинил все сооружение единой во всех деталях новой образной системе. План Эскориала – прямоугольник со сторонами 208 и 162 м, с четырьмя башнями высотой 56 метров по углам обнаруживает близость к планам старых испанских алькасаров. Такие дворцы-крепости, воздвигаемые в древних городах Испании, составляют наследие национальной архитектуры, восходящее к далеким истокам.

Люди сотворили «чудо» или «архитектурный кошмар», где пытают верноподданных как на жаровне, требуя от каждого из них приверженности к католицизму и монархии в понимании короля Филиппа II?

Мы пришли, значит…
«пытки на жаровне» не избежать…

Вторая часть трилогии «ЭЛЬ ЭСКОРИАЛ» впереди…

 

<—Мадрид: Площадь Майор для аутодафе, турниров и коррид.

Трилогия «Эль Эскориал»: 2 — Портрет монархии в камне—>